Витязи морей - [44]
— Отстаивайте, отстаивайте Севастополь!
О том, что пятый бастион блистательно выдержал огонь французов, что батареи его взорвали своими снарядами три вражеских пороховых погреба и наконец заставили замолчать все выставленные против него орудия, Корнилов знал еще до ранения. Перед самой же его смертью посланный с Малахова лейтенант доложил ему, что приведены к молчанию и английские батареи.
— Ура! Ура! — отозвался радостно Корнилов.
Это и были последние его слова.
Осада Севастополя тянулась еще почти одиннадцать месяцев; новые люди возглавили оборону, но им оставалось только поддерживать и продолжать то, что было введено Владимиром Алексеевичем Корниловым. Бастион на Малаховом кургане, где был смертельно ранен этот Гектор русской Трои, был назван Корниловским.
Корнилов, показавший себя еще в молодости человеком богато одаренным, далеко не имел врожденной любви к морю, как, например, его соратник Нахимов, поэт парусного флота.
Вместе с Нахимовым на крейсере «Азов» получил он, будучи мичманом, боевое крещение в знаменитом Наваринском сражении, но это все-таки не сделало его тем моряком-энтузиастом, какой получился из него впоследствии. Он даже думал совершенно бросить службу во флоте.
Но однажды вошел в каюту командир «Азова» капитан 1 ранга Лазарев и увидел Корнилова погруженным в чтение французского романа. Французские и английские романы заполняли и все полки каюты молодого лейтенанта.
— Вы совсем не то читаете, что вам нужно читать! — энергично сказал Лазарев и еще энергичнее начал выбрасывать через люк за борт все легкомысленные книжки, собранные его младшим офицером.
— Что же я должен читать? — в недоумении спросил Корнилов, когда выброшена была последняя из его книг.
— Я принесу вам сейчас, что вы должны читать, — ответил Лазарев. И действительно принес из своей каюты новые книги — сочинения английских и французских специалистов по военно-морским вопросам.
Этот момент явился переломным в жизни Корнилова. С тех пор Лазарев, один из талантливейших моряков русского флота, внимательно следил за ростом и воспитанием своего даровитого ученика. Когда же года за два до начала Восточной войны адмирал Лазарев скончался, место его занял Корнилов.
На протяжении всей своей славной деятельности Корнилов пользовался заслуженной известностью и уважением русской армии и русского флота. Еще командуя кораблем «Двенадцать апостолов», Корнилов считался образцовым начальником. Постановка службы и корниловские расписания были признаны отличными и введены Лазаревым для всего Черноморского флота.
Корнилов был инициатором применения винтовых судов во флоте и виднейшим знатоком вопроса о десантных операциях. Будучи начальником штаба Черноморского флота, Корнилов явился подлинным воспитателем молодого поколения моряков-черноморцев, овеявших славою русский флаг и в Синопском бою, и на севастопольских бастионах. Наконец, как защитник Севастополя, Корнилов окончательно обессмертил свое имя.
К чести Корнилова надо еще сказать, что он не был стяжателем, и в век всеобщего казнокрадства, характерного для эпохи Николая I, не оставил никакого состояния своей многочисленной семье. Он жил как неустанный труженик на пользу родины и умер прекрасной смертью патриота-героя.
1940 г.
АДМИРАЛ П. С. НАХИМОВ
Исторический очерк
Тысячи имен ярко горят в ней, как звезды в небе. Эти имена поднимают, они зовут на подвиг, они заставляют расцвести и запылать чувство собственного достоинства у каждого, кто любит Родину; они — гордость страны, ее алмазный фонд.
К таким именам принадлежит имя славного русского моряка адмирала Павла Степановича Нахимова.
Ордена и медали имени адмирала Нахимова, учрежденные Советским правительством для особо отличившихся в нашем Военно-Морском Флоте, как бы приобщают этого героя-флотоводца к их подвигам. Но в то же время и каждый награжденный орденом или медалью Нахимова не может не чувствовать себя так, точно из дали целого столетия, истекшего со дня смерти героя-моряка, взвился на мачте адмиральского корабля сигнал: «Адмирал Нахимов благодарит за службу».
Нахимову часто приходилось поднимать такие сигналы. Он был образцовым командиром отдельного ли судна, дивизии ли судов или целой эскадры, а где образцовый командир, там не могут не быть образцовыми и команды судов.
Любопытно, что Нахимов, которого адмирал Лазарев аттестовал коротко, но выразительно: «Чист душой и море любит», в детстве совсем не видел моря: от Смоленщины, где он родился, очень далеко до любого моря.
Пусть остается загадкой, откуда у Нахимова (как и у тамбовца, знаменитого адмирала Ушакова) взялась любовь к морю, но он оставался верен своей любви всю жизнь.
По ходатайству отца в 1815 году Павел был зачислен в Морской кадетский корпус и, учась там, решительно предпочел бурную стихию моря спокойной земле.
Далеко за пределы обычного выходит то, что пришлось испытать Нахимову, тогда всего только лейтенанту, в Южном Ледовитом океане.
Это случилось в 1824 году, когда Нахимову был 21 год. Отправляясь на Дальний Восток из Кронштадта на парусном фрегате «Крейсер», капитан 2 ранга М. П. Лазарев, впоследствии известный адмирал, руководитель Черноморского флота, пригласил в это далекое и трудное кругосветное, как тогда говорили, плавание лично ему известного Павла Степановича Нахимова.
