Витязь. Владимир Храбрый - [50]
Оружие взяли на всякий случай: духовные люди были всегда почитаемы на Руси, их не трогали не только простые смерды, но даже разбойники, - что с них возьмешь?.. Глиняные горшки разве, которые они везут на продажу. «А мало ли что?..» - рассудил Боброк Волынец, сбирая в дорогу князей и их неразлучного товарища Михаила Бренка. И для пущей безопасности снарядил в санный обоз кроме Якова еще и дружинников великого князя Дмитрия Ивановича…
В сани запрягли лошадей, которых выбрал сам Боброк с собственной конюшни. Сменные, бежавшие сбоку, были Владимира Серпуховского.
Как только миновали последние разбросанные в беспорядке на окраине Москвы низкие избы ремесленников, сразу же углубились в сосновый бор. Дорогу уже прикатали. Лошади бежали резво, и из-под копыт летела в лицо Якову снежная пудра.
- Дядя Александр, а вправду люди говорят, что наш великий князь одноглазого Бегича зарубил на Воже: развалил мурзу на две половины. А когда меч седло разрубил и в круп лошади вошел, тогда и сломался? - тихо спросил Яков Пересвета, поглядывая на спящего Дмитрия Ивановича.
- Ну раз люди говорят, значит, вправду. А ты сам об этом у него спроси.
- Что ты?! Боязно…
- Чего испугался? - приоткрыл глаза Дмитрий. - Вот отче говорит, медведя ножом валишь…
- Да я… Так. Ничего… - засмущался Яков, но, увидев на лице великого князя улыбку, приободрился. - Да ведь то медведь, княже, чего же его бояться?!
- Коль любопытен, отвечу: одноглазого Бегича не я зарубил, а Даниил Пронский, только он его не развалил, а голову ему отсек. Ловок он в бою, а конь под ним, словно черт: крутится, топчет врагов копытами. Я уж после битвы говорю Даниилу: «Продай коня». «Нет, - отвечает, - княже, не продам, а пошарить могу». Да я не принял такого подарка: видел, что для него этот конь значит… Великое ему спасибо за то, что стоял со мной рядом на Воже, крепко стоял, не дрогнул!..
Владимир не спал, лишь делал вид, закрыв глаза, и все слышал. И когда так хорошо отозвался о пронском князе Дмитрий Иванович, слегка позавидовал… «Интересно, а что он думает обо мне как о полководце?..»
Знал Владимир, что любит его брат, но он бы многое отдал, чтобы услышать о себе такие слова, какие были сказаны в адрес Даниила Пронского.
«Вот как всколыхнула всех победа на Воже! - продолжал размышлять князь Серпуховской. - Сколько битв я выигрывал, а такой отзвук в народе не находили те сражения… Да и понятно: ведь впервые на Воже крепко побили тьмы ордынцев… Это же не литовцев лупцевать или своих, русских… И как получилось, что меня не оказалось тогда рядом с Дмитрием?..» Серпуховской вспомнил: Боброк настоял, чтобы он в это время с полками ехал оберечь от литовцев западные рубежи московского княжества.
«Дело, конечно, нужное, но не такое славное, как на Воже. Боброк, как стал зятем Дмитрия, все настойчивее старается умалить мою славу… Или мне так кажется… И на эту поездку на Рясско-Рановскую засеку не давал согласия, если б не убедил его сам Сергий Радонежский, дав нам в попутчики своего любимого инока Пересвета… А может, Боброка беспокоит мое происхождение?.. - впервые задал себе подобный вопрос Владимир Андреевич. - Ведь я, как и Дмитрий Иванович, внук Калиты и в случае смерти или гибели брата могу претендовать на великокняжескую власть…»
Выехали из леса, и открылось поле. Вдалеке уже стало светлеть - время близилось к рассвету. Дорога начала взбираться все выше и выше, и, когда лошади вынесли на высокий холм, справа внизу увиделся большой овраг, заросший густым орешником.
Кони вдруг рванулись влево от дороги, захрапели, сменные натянули ремни, которыми они были привязаны сбоку оглобель. Игнатий Стырь закричал, дергая вожжами и правя свои сани так, чтобы они закрыли княжеские со стороны оврага:
- Волки!
Среди кустарников и сосенок замелькали тени хищников. Дружинники на санях Игнатия потянули из-под решет с овсом и ячменем луки со стрелами.
Яков хлестнул вожжами по крупу коренника и крикнул дружиннику, который сидел за возницу на первых санях, чтоб гнал быстрее. Лошади рванули.
Князья вытащили ножи, положили рядом.
- Дядя Александр, возьми вожжи и правь лошадьми, - обернулся Яков к Пересвету.
Стая волков вырвалась из оврага и полукругом побежала за обозом. Яков насчитал пятнадцать хищников. Волки разделились, одна половина продолжала бежать сзади, другая помчалась вперед, стараясь пересечь дорогу. Серпуховской ткнул рукой в спину Пересвета:
- Погоняй, отче, погоняй. Надо нам первые сани обойти: что там один возница сделает? Его сразу с лошадьми и разорвут. Потом надо к нему из третьих саней людей подсадить.
Яков прицелился в бегущего сбоку хищника, натянул тетиву. Стрела впилась волку в грудь, зверь кувыркнулся и, густо окровавив снег, забился в судорогах. На него налетели и стали рвать зубами. Но тут бегущий чуть поодаль вожак расшиб эту кучу своей мощной грудью, и волки, подчиняясь его воле, снова бросились в погоню.
Второго волка подстрелил Бренк. На третьих санях дело обстояло лучше: сзади них на дороге лежали уже четыре хищника.
Еще одного сразил метким выстрелом князь Владимир Андреевич. Остальные во главе с вожаком продолжали погоню.
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
Чёрный темник — так называли предводителя Золотой Орды Мамая. После поражения на Куликовом поле ему отрубили голову. Предлагаемая книга не только о его трагической судьбе. Читатель увидит жизнь Золотой Орды: коварство, интриги, изощрённые пытки, измену, страсть, гарем. В центре повествования и судьбы русских князей: Дмитрия Донского, Боброка Волынского, инока Александра Пересвета, великого старца Сергия Радонежского, князей и служилых людей, отстоявших Русь от ордынцев. Автор восстанавливает доброе имя Олега Рязанского, на котором до сих пор лежит печать Каина... Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
Роман о последнем периоде жизни великого русского просветителя, первопечатника Ивана Федорова (ок. 1510–1583).
Авенариус, Василий Петрович, беллетрист и детский писатель. Родился в 1839 году. Окончил курс в Петербургском университете. Был старшим чиновником по учреждениям императрицы Марии.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Радич В.А. издавался в основном до революции 1917 года. Помещённые в книге произведения дают представление о ярком и своеобразном быте сечевиков, в них колоритно отображена жизнь казачьей вольницы, Запорожской сечи. В «Казацких былях» воспевается славная история и самобытность украинского казачества.
«День рождения Лукана» – исторический роман, написанный филологом, переводчиком, специалистом по позднеантичной и раннехристианской литературе. Роман переносит читателя в Рим I в. н. э. В основе его подлинная история жизни, любви и гибели великого римского поэта Марка Аннея Лукана. Личная драма героев разворачивается на фоне исторических событий и бережно реконструируемой панорамы Вечного Города. Среди действующих лиц – реальные персонажи, известные из учебников истории: император Нерон и философ Сенека, поэты Стаций и Марциал, писатель-сатирик Петроний и др.Роман рассчитан на широкий круг читателей, интересующихся историей.
Париж, XVII век, времена Людовика Великого. Молодой переплетчик Шарль де Грези изготавливает переплеты из человеческой кожи, хорошо зарабатывает и не знает забот, пока не встречает на своем пути женщину, кожа которой могла бы стать материалом для шедевра, если бы переплетчик не влюбился в нее — живую…Самая удивительная книга XXI столетия в первом издании была переплетена в натуральную кожу, а в ее обложку был вставлен крошечный «автограф» — образец кожи самого Эрика Делайе. Выход сюжета за пределы книжных страниц — интересный ход, но книга стала бестселлером в первую очередь благодаря блестящему исполнению — великолепно рассказанной истории, изящному тексту, ярким героям.