Витязь. Владимир Храбрый - [36]
- Как же тебя Мамай пощадил? Я слышал, если мурзы возвернулись с реки Вожи, он всех их арканами удавил. Али в бегах находился?.. - усаживая на скамью Карахана, спрашивал князь Дмитрий.
Тот нахмурился, ничего не ответил: не понравился ему веселый тон князя. За мурзу ответил Секиз-бей, который немало знал о Карахане, к тому же успел попытать его еще до приезда Дмитрия.
- Хан Буляк не дал. Заступился. А темник не пощадил бы, тут верны твои слова, княже.
- Ладно, пошли, - повернулся Дмитрий к Волынцу. - Инока Пересвета разместите и накормите… А ты, Михайло, забирай мурзу и айда париться! Да позовите Владимира Андреевича.
В предбаннике их встретили три дюжих молодца из дружины Серпуховского.
Снимая свою запыленную и разодранную одежду, Карахан молча осматривался вокруг. И много чему дивился…
По стенам предбанника шли широкие лавки, на которых лежали в несколько рядов войлочные кошмы. Пол был устлан пахучим сеном. Посреди стол, такой же, как в гриднице, но меньший размером, а на нем дубовая кадка с зацепленными за её края золотыми ковшами, доверху наполненная хлебным квасом.
Первым разделся Серпуховской, бросая одежду прямо на пол, её тут же унес один из трех прислуживающих молодцов. Владимир встал с лавки, чтобы идти в парильню, и все увидели его ладное тело в рубцах и шрамах - следы былых сражений.
Дмитрий вспомнил, как десять лет тому назад привезли брата на подводе из Смоленска, куда послал он его с полками наказать тамошнего князя Святослава Ивановича за участие в разбоях вместе с литовцами против Москвы. У Владимира была рассечена грудь.
Из Кремля, завидев подводу, все бросились ей навстречу: подумали - везут князя в Москву хоронить. Дмитрий побежал тоже. Но его вдруг остановил вопль матери Владимира, княгини Марии, он увидел, как та рухнула, потеряв сознание возле подводы.
Владимир находился в полной памяти, хотел приподняться, да не смог: слишком много крови потерял за время пути. Серпуховского перенесли в княжеские покои и уложили на лавку.
Через час, когда Владимиру стало лучше, наведался митрополит Алексий. С ним рядом пришел Дмитрий, серьезный, сосредоточенный. Князь подошел к брату и молча всмотрелся в его суровое, изможденное дальней дорогой лицо. Владимир открыл глаза.
- Здравствуй, Дмитрий. Рад тебя видеть здоровым и крепким. И тебя тоже, отче… Приказ выполнил: побил смоленского князя. Вряд ли у него теперь снова возникнет желание пойти противу нас.
- Благодарю, брат… - молвил Дмитрий. - От имени Руси великое тебе спасибо… Выздоравливай.
- Да будет так… Аминь! - торжественно заключил митрополит.
Вечером в узких митрополичьих переходах из покоев в собор княгиня Мария, подойдя к Алексию, будто бы для благословения, тихо сказала:
- Владыка, сынок-то мой, Владимир, еще отрок, ты бы помене посылал его в походы…
Митрополит положил ладонь на голову Марии, вначале ничего не сказал, но затем все же произнес:
- Государь-от тоже не раз на рати был ранен… Да, прав был Алексий, и сам московский князь получал раны. И серьезные.
«.. .Да ведь я еще Дунюшку-то свою не повидал после приезда от отца Сергия. Закрутился тут с этим мурзой, будь он неладен… Ничего, после бани и трапезы наведаюсь…» - подумал Дмитрий. Он представил милое лицо и светлый доверчивый взор её глаз, таким глазам не солжешь, а солжешь - не вынесешь кроткого осуждающего взгляда… «Милая моя, Евдокеюшка…»
Уж вроде скольких врагов обратил в бегство и страха не знал, а за свадебным столом в Коломне сидел ни жив, ни мертв. Уж больно хороша была невеста в голубом повойнике на голове, усыпанном жемчугом, в распашном сарафане, в белоснежной батистовой сорочке с кисейными кружевными рукавами. На шее алмазное ожерелье, золотые серьги в ушах.
Совсем голову потерял молодой князь, и в церкви, где венчал их митрополит, как во сне ходил вокруг аналоя по солнцу и вкус терпкого вина не ощущал, когда пил из большого стеклянного сосуда. Хорошо, что подсказали бросить сосуд на пол и растоптать ногой: так положено. Только неприятно как-то заскрипели под сапогом стекляшки…
Да и потом с таким же чувством, с каким давил стекло, помнил крутившихся перед глазами трех свах: «женихову», которая невесту сватала, «погуби красу», что после венчания Дуне косу расплетала, и «пухову», она вела молодых на брачную постель. А то и не знал, как вести себя на этой постели, хорошо что Микула Вельяминов просветил… Да потом и без его советов неплохо освоились… Вот уж троих сыновей ему Дуняша родила: Васю, Юрия и Андрея. Да дочь Софью.
Дмитрий взглянул на мурзу:
- Ну, Карахан, пойдем в парильню. Черкиз, спроси: квас пить будет, ал и кумысу приказать принести?..
Зашли в саму баню. Возле оконца дубовая лавка, на ней в ряд луженые медные тазы, с взбитым мылом, рядом - куча березовых веников. На полках, на полу, и даже на каменке, на которую был насыпан «конопляник» - мелкий булыжник, разостланы пучки мяты, донника и чабреца. Вправо от каменки еще одна лавка, накрытая розовой шелковой скатертью, на ней куски мыла, туеса с подогретым, на мяте и доннике, квасом, чтобы обливаться им перед тем, как лезть на полок.
На одном полке уже лежал на животе Боброк. Его охаживал изо всех сил березовым веником молодец из княжеской дружины. Боброк лишь довольно покряхтывал.
В первой книге исторического романа Владимира Афиногенова, удостоенной в 1993 году Международной литературной премии имени В.С. Пикуля, рассказывается о возникновении по соседству с Киевской Русью Хазарии и о походе в 860 году на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира. Во второй книге действие переносится в Малую Азию, Германию, Великоморавию, Болгарское царство, даётся широкая панорама жизни, верований славян и описывается осада Киева Хазарским каганатом. Приключения героев придают роману остросюжетность, а их свободная языческая любовь — особую эмоциональность.
Чёрный темник — так называли предводителя Золотой Орды Мамая. После поражения на Куликовом поле ему отрубили голову. Предлагаемая книга не только о его трагической судьбе. Читатель увидит жизнь Золотой Орды: коварство, интриги, изощрённые пытки, измену, страсть, гарем. В центре повествования и судьбы русских князей: Дмитрия Донского, Боброка Волынского, инока Александра Пересвета, великого старца Сергия Радонежского, князей и служилых людей, отстоявших Русь от ордынцев. Автор восстанавливает доброе имя Олега Рязанского, на котором до сих пор лежит печать Каина... Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Русь 9 века не была единым государством. На севере вокруг Нево-озера, Ильменя и Ладоги обосновались варяжские русы, а их столица на реке Волхов - Новогород - быстро превратилась в богатое торжище. Но где богатство, там и зависть, а где зависть, там предательство. И вот уже младший брат князя Рюрика, Водим Храбрый, поднимает мятеж в союзе с недовольными волхвами. А на юге, на берегах Днепра, раскинулась Полянская земля, богатая зерном и тучными стадами. Ее правители, братья-князья Аскольд и Дир, объявили небольшой городок Киев столицей.
В новом историко-приключенческом романе Владимира Афиногенова «Белые лодьи» рассказывается о походе в IX веке на Византию киевлян под водительством архонтов (князей) Аскольда и Дира с целью отмщения за убийство купцов в Константинополе.Под именами Доброслава и Дубыни действуют два язычника-руса, с верным псом Буком, рожденным от волка. Их приключения во многом определяют остросюжетную канву романа.Книга рассчитана на массового читателя.
В детстве она была Софьей Олелькович, княжной Слуцкой и Копыльской, в замужестве — княгиней Радзивилл, теперь же она прославлена как святая праведная София, княгиня Слуцкая — одна из пятнадцати белорусских святых. Посвящена эта увлекательная историческая повесть всего лишь одному эпизоду из ее жизни — эпизоду небывалого в истории «сватовства», которым не только решалась судьба юной княжны, но и судьбы православия на белорусских землях. В центре повествования — невыдуманная история из жизни княжны Софии Слуцкой, когда она, подобно троянской Елене, едва не стала причиной гражданской войны, невольно поссорив два старейших магнатских рода Радзивиллов и Ходкевичей.(Из предисловия переводчика).
Роман «Серапионовы братья» знаменитого немецкого писателя-романтика Э.Т.А. Гофмана (1776–1822) — цикл повествований, объединенный обрамляющей историей молодых литераторов — Серапионовых братьев. Невероятные события, вампиры, некроманты, загадочные красавицы оживают на страницах книги, которая вот уже более 70-и лет полностью не издавалась в русском переводе.У мейстера Мартина из цеха нюрнбергских бочаров выросла красавица дочь. Мастер решил, что она не будет ни женой рыцаря, ни дворянина, ни даже ремесленника из другого цеха — только искусный бочар, владеющий самым благородным ремеслом, достоин ее руки.
Мрачный замок Лувар расположен на севере далекого острова Систель. Конвой привозит в крепость приговоренного к казни молодого дворянина. За зверское убийство отца он должен принять долгую мучительную смерть: носить Зеленый браслет. Страшное "украшение", пропитанное ядом и приводящее к потере рассудка. Но таинственный узник молча сносит все пытки и унижения - и у хозяина замка возникают сомнения в его виновности. Может ли Добро оставаться Добром, когда оно карает Зло таким иезуитским способом? Сочетание историзма, мастерски выписанной сюжетной интриги и глубоких философских вопросов - таков роман Мирей Марк, написанный писательницей в возрасте 17 лет.
О одном из самых известных деятелей Белого движения, легендарном «степном волке», генерал-лейтенанте А. Г. Шкуро (1886–1947) рассказывает новый роман современного писателя В. Рынкевича.
«На правом берегу Великой, выше замка Опочки, толпа охотников расположилась на отдых. Вечереющий день раскидывал шатром тени дубравы, и поляна благоухала недавно скошенным сеном, хотя это было уже в начале августа, – смутное положение дел нарушало тогда порядок всех работ сельских. Стреноженные кони, помахивая гривами и хвостами от удовольствия, паслись благоприобретенным сенцем, – но они были под седлами, и, кажется, не столько для предосторожности от запалу, как из боязни нападения со стороны Литвы…».