«Витязь» в Индийском океане - [114]

в день В прибрежных районах первичная продукция выше. В море Банда она равнялась 236 С/м². На шельфе Австралии шло как раз цветение водорослей, была весна южного полушария, и первичная продукция достигала огромных цифр — 450 мг углерода в день. У берегов Африки она была ниже — 72 мг С.

Среди районов открытого океана своей относительно высокой продуктивностью выделяется Аравийское море, где продукция достигала 120 мг углерода на 1 квадратный метр поверхности моря в день.

Карта распределения первичной продукции совпадает с картой распределения водорослей и общего планктона, и это понятно, так как от количества фотосинтезирующих водорослей зависит величина продукции.

Возникает вопрос, а чем же обусловливается большее или меньшее богатство верхних слоев моря планктонными водорослями?

Тут на первый план выступает значение биогенных элементов — источников фосфора и азота, необходимых для построения живого вещества, для синтеза белка. Света в тропиках всегда хватает, он не ограничивает фотосинтеза; тут нет, как в высоких широтах, темного и светлого времени года. Угольной кислоты тоже всегда достаточно. Быть «узким местом», лимитировать продукцию могут лишь питательные соли, биогенные элементы.

В тех местах океана, где воды с большим содержанием биогенных элементов поднимаются высоко и доходят до зоны фотосинтеза — как в Аравийском море, у берегов Африки, у Мадагаскара, — там первичная продукция высока. В открытом океане богатые биогенными элементами слои находятся глубоко, и слой фотосинтеза беден фосфатами и особенно нитратами — там величина первичной продукции гораздо ниже. Таким образом, динамика вод, обусловливающая подъем питательных солей из глубины, где их всегда много, к зоне фотосинтеза, имеет решающее значение. На глубинах питательных солей много, так как тут они воссоздаются, регенерируют из распадающихся мертвых растительных и животных организмов в результате деятельности микробов.

Между величиной первичной продукции и концентрацией биогенных элементов в морской воде отношения, конечно, сложные. Условия могут сложиться так, что из глубины идет достаточный подъем питательных солей, но фотосинтез происходит настолько интенсивно, что питательные соли почти нацело используются и концентрация их в воде падает. Тогда мы будем иметь высокую первичную продукцию при бедности биогенными элементами в продуцирующих слоях. Ярким примером подобного рода служит шельф Австралии. Здесь была обнаружена самая высокая для Индийского океана продукция (450 мг С/м² в день) и самое низкое содержание фосфатов во всем столбе воды (2 мг Р на м³) при полном отсутствии нитратов и нитритов.

Некоторое количество измерений первичной продукции при помощи радиоактивного углерода было выполнено самим Стиманом-Нильсеном в экспедиции на «Галатее» при пересечении ею Индийского океана. Исследования «Витязя» позволили получить сравнительные величины продукции в разных районах океана.

БОМБЕЙ

Близится конец нашему плаванию. Бомбей — наш последний заход. Там мы простимся с индийскими друзьями, с которыми успели сблизиться за эти месяцы совместного плавания.

Все уже мечтают о возвращении на родину, о приходе в Одессу. Столько месяцев в море, в напряженной работе не могли не утомить весь состав экспедиции — и моряков, и научных работников. Только Г. Н. Иванов-Францкевич настаивает на добавочных суточных станциях, нужных ему для построения схемы глубинных течений. Возвращение в Одессу намечено на конец апреля, и многие из нас надеются встретить в этом порту своих близких. Наши жены, хоть не все, но многие, думают приехать в Одессу и ожидать там прихода «Витязя». Хочется и более скорой встречи, хочется увидеть своими глазами корабль, который в течение долгих месяцев разлуки и тревог был вторым домом их мужей.

Я тоже устал от плавания и до отказа насыщен впечатлениями. Но меня, как и всех, интересует исследование западного района Аравийского моря, интересно пройти древними воротами в Индийский океан — Баб-эль-Мандебским проливом, и почувствовать раскаленный зной пустыни в жарком Красном море. Интересно увидеть Суэцкий канал, так сокративший путь кораблям из Европы в страны Востока. Увидеть Дарданеллы и холмы Галлиполи, обильно политые кровью в первую мировую войну; пройти Мраморным морем и Босфором, посмотреть хоть с палубы корабля на дворцы и минареты Константинополя. Хочется, наконец, выйти в так хорошо мне знакомое Черное море и с волнением ожидать, когда на горизонте откроется узкая полоска родной земли.

Мы предвкушаем радушную встречу в гостеприимной Одессе, предвкушаем приближение к пристани, на которой каждый будет стараться разглядеть встречающих его родных и близких людей. Все это так реально и так близко, за спиной длинный и долгий путь, и остается сделать только последний шаг.

Но за несколько дней до прихода в Бомбей мне приносят радиограмму. По распоряжению Президента Академии наук мне надлежит в Бомбее покинуть судно и срочно лететь в Москву. Для чего — не знаю. Я расстроен, огорчен, я прошу по радио разрешить мне довести плавание до конца, но согласия не получаю. Итак, мое плавание закончится в Бомбее. Красное море, Дарданеллы, Босфор — все это будет без меня.