«Витязь» в Индийском океане - [105]

Вернулись в город уже затемно. Занзибар оживлен, уже взошла первая звезда, мусульманам можно есть и пить. На улице торговцы продают с лотков всякую снедь. Толпы арабов и африканцев едят, пьют кофе. Группы людей сидят около разноцветных фонарей. Только сейчас в полной мере чувствуется восточный, африканский характер города.

Мне хочется рассказать еще об одной поездке, которую мы совершили с В. Г. Богоровым и мистером Брюсом в его маленьком фольксвагене в последний день нашего пребывания в Занзибаре. Погода по-прежнему стояла тихая, жаркая, как в течение всей нашей жизни на острове. Сперва мы зашли в магазин, чтобы реализовать наши восточноафриканские шиллинги. Покупаем сувениры — изделия африканских резчиков по дереву. На почте отправляем письма домой. Письма отсюда идут быстро, через два дня самолет достигает Лондона через Найроби, Каир.

Мистер Брюс везет нас в Мбвени, километрах в 10 от города. Среди кокосовых пальм и другой растительности развалины большого двора и дома, окруженного зубчатой каменной стеной. Рядом глубокий, выложенный камнем колодец. Здесь когда-то была колония для освобожденных невольников. Рядом церковь и христианское кладбище. Освобожденные рабы принимались в лоно христианской церкви. Еще раньше на этом месте, в Мбвени, был лагерь для невольников, где их держали до отправки на рынок в Занзибар. Тут погибало множество людей, и место это до сих пор считается заклятым, тут бродят духи, и никто тут не селится.

Церковь в Мбвени — St. Johns Church — интересна прекрасными деревянными резными дверями, изделием местных кустарей. Немного подальше, у берега моря, заброшенный дворец одного из давних султанов, по соседству маленькая деревушка африканцев. В окружающем лесу мы наталкиваемся на толстые, в несколько обхватов, баобабы, типично африканское дерево. Мистер Брюс рассказывает, что на Занзибаре теперь встречаются только толстые старые баобабы, молодых совсем нет. Есть мнение, что кокосовые пальмы, так размножившиеся на острове, мешают росту баобабов.

Богоров спешит «домой», на корабль: ему надо переодеться и ехать с капитаном на визит к британскому резиденту. Мы отвозим его на пристань, а я прошу мистера Брюса показать мне еще что-нибудь из памятников занзибарской старины. Брюс ведет машину на северо-запад к Мангапвани, что означает «арабский берег». Опять проезжаем мимо дома Ливингстона, мимо остатков старого, стоящего на арках акведука, построенного султаном Сеид Баргашем. По этому акведуку вода текла в город из источников Чем-чем. Теперь проведен новый металлический трубопровод. Проезжаем мимо развалин дворца Мтони (Мто ни — место реки), принадлежавшего в начале прошлого века арабу по имени Салех, который, по преданию, первый ввел на острове культуру гвоздики.

В Мангапвани недалеко от берега моря находился тайный лагерь работорговцев, где они держали невольников после запрещения открытой торговли рабами. Высеченный в скале ход, укрытый от глаз, ведет от берега моря в подземелье, где до сих пор сохранились кольца, вбитые в стену.

Мой рассказ о Занзибаре будет неполным, если я умолчу о знакомстве с деятелями националистической партии Занзибара.

«Занзибар — говорил мне один из руководящих работников этой партии — был воротами, через которые западный империализм вступил в Восточную Африку, и он будет воротами, через которые этот же империализм уберется вон. Британский колониализм держится только тем, что натравливает одни африканские народности на другие: занзибарцев на танганьиканцев, жителей Родезии на жителей Ньясаленда, суданцев на африканцев Кении и так до бесконечности. Преследуя свои коварные цели, британская администрация поддерживает разделение занзибарцев на группы по расовому и религиозному признаку, и мы, вместо того чтобы объединиться и вместе бороться против империализма, нередко оказывались в различных лагерях, враждебных друг другу.

Наша цель — это свобода и единство Африки. Для националистов Занзибар — это неотделимая часть Восточной и Центральной Африки. Все, что происходит в Кении, в Танганьике, в Родезии, Ньясаленде, Уганде, Мадагаскаре или Конго, имеет к нам прямое отношение.

Наша непосредственная задача, — продолжал он, — задача занзибарской партии националистов, — это добиваться немедленной и полной независимости для Занзибара, т. е. независимости от Англии, поддерживать единство среди всех занзибарцев, независимо от национальности».

Я спросил, каково отношение партии националистов к султану и султанской власти. «Сперва надо прогнать англичан, — ответил он. — А вопрос о форме правления, султан или без него, вопрос дальнейшего. И решение социальных задач мы откладываем до более позднего времени. В свободной от колонизаторов, независимой Африке мы установим социальную справедливость».

Подошел день нашего ухода из Занзибара. Капитан порта просит тщательно осмотреть судно, так как нередко «черные» убегают с кораблями, а портовая администрация в Занзибаре отказывается принимать обратно таких «беглецов».

16 марта в 16 часов снялись с якоря и пошли от Занзибара северным проходом. Стоим на палубе и рассматриваем знакомые места, где бывали вчера, позавчера, — старый португальский форт, загородный дворец султана, Мангапвани. Вот уже северная оконечность Занзибара. Входим в пролив между Занзибаром и Пембой. С левого борта — низкий плодородный остров Пемба, где гвоздики производят еще больше, чем на Занзибаре.