Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - [123]

21 ноября. В "Лит. России" - почти полоса - стихи Шагала в переводе Льва Беринского, выходит книжка.

22 ноября. Зимний день. Уже снег. Укрывал деревца от зайцев - обвязал грушку и две яблоньки. Как хорошо, что можно пройтись на дачу!

23 ноября. По рассказам, на прошлой неделе в мединституте выступал Григорьев. Был вопрос о Шагале. И не знаю, в каком связи и с чем он сказал, что "позиция Симановича непоследовательна". Это моя-то непоследовательна?

26 ноября. День Короткевича. И надо быть в Орше, а в Витебске я его уже отметил. А в будущем году - думать и готовить заранее.

22 декабря. По теле: Вознесенский - "Мысли вслух": о Пастернаке, о Шагале, о том, что в Витебске даже нет мемориальной доски, вспомнил о работе Гвоздикова, о букете васильков, который ему принесли жители Витебска, читал "Васильки Шагала". И кадры: годовщина Октября в Витебске, которые я переслал в Москву.

28 декабря. Рассказ Миши Шмерлинга: недавно на семинаре секретарей партийных организаций Наумчик-старший, повторяя то, что написано в "Полит. собеседнике" о Шагале, добавил: когда в Витебск приезжал Вознесенский, его сопровождали сионисты… Если это так, то его сын - сионист, ведь рядом с Вознесенским были Кузьменко, Даниленко, Сережа Наумчик, Миша и я…

1988

1 января. Напечатал первые страницы "Дневника Шагаловского нода"… Пошел на почту забирать "Огонек", а принес… "Витебский вокзал" с рецензией Кохановского, что-то хвалит, что-то поругивает, но нет издательского заключения, как будто они не знают, что с этой рукописью делать: и издавать нет желания, и отказаться жалко. А может, это отказ-возврат? Отнесся спокойно. Ведь у этой рукописи уже своя история и будет своя судьба. Мои эссе, зарисовки, даже дневниковые записи, может, когда-нибудь станут книгой. Но пока, видно, я поторопился посылать рукопись… Был с Аеной и Юрой. Подарил им подписку на Ключевского.

2 января. Маме исполнилось бы девяносто… Где-то выступал Бовш, говорил, что ничего к Шагалу не имеет, но почему музеи ему, а не Репину. Он не знает, что есть Здравнево! Из "Советиш Геймланд" прислали "Букварь" (идишский) - хороший новогодний подарочек.

7 января. Как будто и кончился Шагаловский год. А все продолжается. Хотел в "Новостях" показать каталог, а услышал: "Не надо… нас не поймут"… На радио подготовили старое интервью Азгура (ему 80): "Упоминание о Шагале - убрать", хотя он говорит, что не принимает творчество Шагала, понимая, что оно имеет право на существование, о Шагале и Пикассо, что они "больше нравятся людям с больным воображением…"

11 января. Днем - в "В. р." встреча Григорьева с журналистами. Слушал около трех часов. "Вот Вознесенский, которого я уважаю, выступает по телевидению и в "Известиях", но то, что он говорит о Симонове, политически неверно, "ЛГ" даже не вспомнила о дне рождения, а в Могилеве вспомнили". "Вознесенский говорит, что есть дом Шагала, но дом построен в 25-м году, а Шагал уехал в 21-м. А где музей открыть, где повесить мемориальную доску?" "Я просил Захарова: "Дайте нам хоть одну картину Шагала". Я и о Репине написал, чтоб дали… но отвечают: "Берите репродукции"… "А мы ведь на выставке "В краю голубых озер" выставили скульптурный портрет Шагала. Надо все давать сбалансированно…" "Ну, сделаем и музее отдел Шагала и Короткевича в литмузее. Ну и скажите об этом и центральной печати". Все его выступление, хоть и было противоречиво, но уже смягчено или, как он сам выразился, сбалансированно…

18 января. Закончил (около сотни страниц) "Днениик Шагаловского года". Ввел и строки разных поэтов - от злых стихов Кошеля ("пустые глаза") до Бородулина и Панченко в моих переводах. Итак, еще одна рукопись - в стол!

21 января. Собрание отделения. Приехали Колодежный и Воронович, пришли Ламан, Бележенко, Попкович… О колхозной премии Сауличу за пьесу.

27 января. С Попковичем (с нами Франц Сивко) выступаем в Лиозно: льнозавод, лесхоз, молокозавод… Накупил газет: в "В. р." мои "Стихи разных лет", то, что никогда не печаталось.

13 февраля. В "Сов. культ." Евтушенко: "Витебское культурное начальство все еще никак не может признать всемирно признанного Шагала".

17 февраля. Позвонил, поприветствовал Володю Орлова: в "ЛГ" его "Когда краснеет Клио". Он: "Только Вы всегда помните и откликаетесь".

19 февраля. Володя Попкович принес переводы моих стихов для альманаха. Хорошо, но что-то надо переделать самому. "Колесо Истории вращается" - у него: "Кніга дзён бясконцая rapтаецца". Мой вариант: "Кола дзён - Гісторыя спяшаецца".

21 февраля. Читаю в "Октябре"-1 Гроссмана - "Жизнь и судьба". Это самое художественное и глубокое из всего, что читал за последнее время.

24 февраля. В библиотеке им. Горького - почти три часа, с 18 до 21: стихи, много, разговор, ответы на вопросы.

1 марта. В обкоме. Собирали тех, кто подписал письмо о создании музея художественной школы.

2 марта. Утром стояли с Сережей Наумчиком возле "Спартака", подошел Григорьев - и простояли втроем больше получаса. Он произнес речь об экономике, информации, алкоголизме и борьбе с ним. Предлагал: почему бы нам не прийти к нему, посмотреть, кого принимает, как разговаривает с людьми, как относился к нуждам культуры, зданиям. "Ну, вот и музей теперь будет"… Какой? А в обкоме вчера назывались конкретные имена - Шагал, Малевич, когда прозвучало имя Кандинского, я поправил, что тот никогда не был в Витебске. Так почему же вдруг остановился и так долго стоял с нами Григорьев, "первое лицо области"?