Витающие в облаках - [104]
Я поспешила в комнату к Мэйбл и на подходе услышала что-то вроде беспокойного мяуканья. Я решила, что это кошка, — я никогда еще не слышала плач новорожденного младенца. Я постучала и открыла дверь.
(Наши собственные кошки — хотя нельзя сказать, что они принадлежат нам, — блуждают у нас под ногами и вопят, как баньши, а не как младенцы.)
Мэйбл полусидела на кровати, подложив под спину подушки. Простыни были окровавлены и сбиты. Мэйбл выглядела настолько ужасно, что я сперва решила — с ней произошел какой-то жуткий несчастный случай: под глазами у нее лежали черные тени, мокрые от пота волосы прилипли к голове, а лицо было такое, словно она только что заглянула в пасть ада. На руках у нее лежал младенец — красный, сморщенный, как чернослив. Младенец был облачен в разнообразные одежки, которые Мэйбл вязала всю зиму, — ползунки, кофточку, пинетки, варежки и чепчик с продернутыми лентами. Похоже было, что ребенок собрался в дальнюю дорогу.
Мэйбл молча протянула ребенка мне. Он спал и был ни на кого не похож. Определить по виду, кто отец, оказалось невозможно. Дитя полуоткрыло глаза, и я подошла с ним к окну. Я показала ему Луну и, не зная, что еще делать в этих странных обстоятельствах, принялась ворковать всякую чепуху, как положено, когда разговариваешь с младенцами.
Тут ночную тишину потревожил звук приближающегося автомобиля. Судя по всему, машина свернула на дорожку, ведущую к дому, — по дерганой манере вождения я поняла, что это Эффи. Я оглянулась, желая предупредить Мэйбл о неминуемом прибытии Эффи: Мэйбл сыпала в стакан молока, стоящий у нее на тумбочке, какой-то белый порошок. Я решила, что это аспирин, хотя и удивилась — вряд ли порошок от головной боли помогает и при родах. Но тут до меня донесся слабый запах миндаля, и я узнала бумажный пакетик — в таких мы прошлым летом покупали яд для ос.
Я вскрикнула, положила ребенка на стул, бросилась к Мэйбл и выхватила у нее пакетик, но было уже поздно — она выпила все отравленное молоко. Лицо у нее было удивленное, словно она сама не могла поверить в то, что происходит, а потом…
Нора делает паузу — не для театрального эффекта: этот рассказ не доставляет ей ни малейшего удовольствия.
— Ты когда-нибудь видела, как умирают от яда?
— Разумеется, нет.
— Ну, мне не хочется это описывать, спасибо. Я думаю, что нужно оставить пропуск и вообразить это, если хватит духу…
— Жульничаешь. А потом?
— А потом она умерла, что же еще. Она хотела дождаться родов и тогда уже покончить с собой: она не могла убить ребенка у себя во чреве, это шло вразрез со всем, во что она верила. Видимо, она все заранее спланировала. И видимо, решила, что раз все равно пойдет в ад, то может заодно и Дональда избавить от дальнейших мучений. Она заговорила со мной перед смертью. Она сказала: «Господь опять будет со мной беседовать». Она была в отчаянии, а это очень неприятное место, и я жалею, что не поняла вовремя, ибо тогда могла бы предотвратить то, что случилось.
Я пыталась нащупать у нее пульс, надеясь, что еще можно что-то сделать, и тут вошла Эффи. Конечно, при виде Мэйбл она остановилась как вкопанная. От Эффи разило спиртным, а на шее у нее был засос. Она казалась безумной. Тут она заметила ребенка, лежащего на стуле, и бросилась на него, крича, что ему не видать наследства, которое по праву принадлежит ей. Я никогда не видела такой ненависти на лице у человека — даже у самой Эффи. Я бы попыталась отнять у нее ребенка, но знала, что она не постесняется сделать ему больно. Она выкрикивала какие-то гадости и непристойности — про Мэйбл, про ребенка, про деньги, про адвокатов. Я надеялась, что кто-нибудь услышит и придет, но прийти было некому.
Эффи с ребенком на руках выскочила из комнаты и сбежала вниз по лестнице. Я помчалась следом — через газон, через калитку в заборе, вниз, к реке. Река была разбухшая и вся ледяная от снега, растаявшего на холмах, но Эффи зашла прямиком на глубину. На миг я подумала, что она тоже хочет покончить с собой, — у меня из головы не шла несчастная Мэйбл, и лишь когда Эффи заорала: «Что делают на фермах с котятами, Элеонора?», я поняла, что она хочет утопить ребенка. Она, конечно, была сумасшедшая.
Я вошла в воду за ней. Вода была невообразимо холодная, а течение гораздо сильней, чем я ожидала. Камни на дне были очень скользкие, и я с трудом удерживалась на ногах. Зеленое платье намокло, отяжелело и тянуло меня вниз. Я попыталась выхватить ребенка у Эффи, но, потянувшись к ней, поскользнулась и упала. Я свалилась на нее, она тоже потеряла равновесие, и мы обе упали в воду. Краем глаза я увидела, как младенца уносит река — подобно Моисею, но без корзинки.
Мы с Эффи вцепились друг в друга, и нас тоже понесло течением. Нас прибило к берегу, и мы запутались в ветвях дерева, упавшего в воду. И тут вдруг, даже не думая, я запустила пятерню в ее длинные волосы и толкнула ее голову под воду. Я хотела, чтобы она умерла. Я хотела видеть ее мертвой. Она сопротивлялась, царапаясь, как адская кошка. Впрочем, я пересиливала — она была алкоголичкой, а я много лет занималась спортом на стадионах «Святого Леонарда» и была тренирована не хуже морского пехотинца. Она едва шевелила языком от холода, но все же умудрялась умолять. Стуча зубами, она произносила слова, которых я ждала от нее много лет.
В высшую лигу современной литературы Кейт Аткинсон попала с первой же попытки: ее дебютный роман «Музей моих тайн» получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди, а цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди, успевший полюбиться и российскому читателю («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем» – а теперь и «Большое небо»), Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия». Суммарный тираж цикла превысил три миллиона экземпляров, а на основе первых его книг телеканал Би-би-си выпустил сериал «Преступления прошлого» с Джексоном Айзексом в главной роли. Джексон Броуди поселился в крошечной приморской деревушке в северном Йоркшире, где ему иногда составляют компанию сын и дряхлый лабрадор, и печально ожидает свадьбы своей дочери.
Кейт Аткинсон — один из самых уважаемых и популярных авторов современной Британии. Ее дебютный роман получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Кейт Аткинсон прогремела уже своим дебютным романом, который получил престижную Уитбредовскую премию, обойдя многих именитых кандидатов — например, Салмана Рушди с его «Прощальным вздохом мавра». Однако настоящая слава пришла к ней с публикацией «Преступлений прошлого» — первой книги из цикла о кембриджском частном детективе Джексоне Броуди. Роман вызвал бурю восторга и у критиков, и у коллег по цеху, и у широкого читателя, одним из наиболее ярых пропагандистов творчества Аткинсон сделался сам Стивен Кинг.
Впервые на русском — дебютный роман прославленной Кейт Аткинсон, получивший престижную Уитбредовскую премию, обойдя «Прощальный вздох мавра» Салмана Рушди; ее цикл романов о частном детективе Джексоне Броуди («Преступления прошлого», «Поворот к лучшему», «Ждать ли добрых вестей?», «Чуть свет, с собакою вдвоем»), успевший полюбиться и российскому читателю, Стивен Кинг окрестил «главным детективным проектом десятилетия».Когда Руби Леннокс появилась на свет, отец ее сидел в пивной «Гончая и заяц», рассказывая женщине в изумрудно-зеленом платье, что не женат.
История одной ночи двоих двадцатилетних, полная разговоров о сексе, отношениях, политике, философии и людях. Много сигарет и алкоголя, модной одежды и красивых интерьеров, цинизма и грусти.
Роман Флоры Олломоуц «Серебряный меридиан» своеобразен по композиции, историческому охвату и, главное, вызовет несомненный интерес своей причастностью к одному из центральных вопросов мирового шекспироведения. Активно обсуждаемая проблема авторства шекспировских произведений представлена довольно неожиданной, но художественно вполне оправданной версией, которая и составляет главный внутренний нерв книги. Джеймс Эджерли, владелец и режиссер одного из многочисленных театров современного Саутуорка, района Национального театра и шекспировского «Глобуса» на южном берегу Темзы, пишет роман о Великом Барде.
Кузнецов Михаил Сергеевич родился в 1986 году в Великом Новгороде. Учился в Первой университетской гимназии имени академика В.В. Сороки и Московском государственном университете леса. Работал в рекламе и маркетинге в крупных российских компаниях и малом бизнесе. В качестве участника литературных мастерских Creative Writing School публиковался в альманахе «Пашня». Опубликовано в журнале «Волга» 2017, № 5-6.
Эта книга – о нас и наших душах, скрытых под различными масками. Маска – связующий элемент прозы Ефима Бершина. Та, что прикрывает весь видимый и невидимый мир и меняется сама. Вот и мелькают на страницах книги то Пушкин, то Юрий Левитанский, то царь Соломон. Все они современники – потому что времени, по Бершину, нет. Есть его маска, создавшая ненужные перегородки.
Прозаик Эдуард Поляков очень любит своих героев – простых русских людей, соль земли, тех самых, на которых земля и держится. И пишет о них так, что у читателей душа переворачивается. Кандидат филологических наук, выбравший темой диссертации творчество Валентина Распутина, Эдуард Поляков смело может считаться его достойным продолжателем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Маленькие девочки Циби, Магда и Ливи дают своему отцу обещание: всегда быть вместе, что бы ни случилось… В 1942 году нацисты забирают Ливи якобы для работ в Германии, и Циби, помня данное отцу обещание, следует за сестрой, чтобы защитить ее или умереть вместе с ней. Три года сестры пытаются выжить в нечеловеческих условиях концлагеря Освенцим-Биркенау. Магда остается с матерью и дедушкой, прячась на чердаке соседей или в лесу, но в конце концов тоже попадает в плен и отправляется в лагерь смерти. В Освенциме-Биркенау три сестры воссоединяются и, вспомнив отца, дают новое обещание, на этот раз друг другу: что они непременно выживут… Впервые на русском языке!
Молли Грей никогда в жизни не видела своих родителей. Воспитанная любящей и мудрой бабушкой, она работает горничной в отеле и считает это своим призванием, ведь наводить чистоту и порядок – ее подлинная страсть! А вот отношения с людьми у нее не слишком ладятся, поскольку Молли с детства была не такой, как все. Коллеги считают ее более чем странной, и у них есть на то основания. Так что в свои двадцать пять Молли одинока и в свободное от работы время то смотрит детективные сериалы, то собирает головоломки… Однако вскоре ее собственная жизнь превращается в детектив, в котором ей отведена роль главной подозреваемой, – убит постоялец отеля, богатый и могущественный мистер Блэк.
Впервые на русском — новейший роман от лауреата многих престижных литературных премий Энтони Дорра. Эта книга, вынашивавшаяся более десяти лет, немедленно попала в списки бестселлеров — и вот уже который месяц их не покидает. «Весь невидимый нам свет» рассказывает о двигающихся, сами того не ведая, навстречу друг другу слепой французской девочке и робком немецком мальчике, которые пытаются, каждый на свой манер, выжить, пока кругом бушует война, не потерять человеческий облик и сохранить своих близких.
Основанный на реальных событиях жизни Людвига (Лале) Соколова, роман Хезер Моррис является свидетельством человеческого духа и силы любви, способной расцветать даже в самых темных местах. И трудно представить более темное место, чем концентрационный лагерь Освенцим/Биркенау. В 1942 году Лале, как и других словацких евреев, отправляют в Освенцим. Оказавшись там, он, благодаря тому, что говорит на нескольких языках, получает работу татуировщика и с ужасающей скоростью набивает номера новым заключенным, а за это получает некоторые привилегии: отдельную каморку, чуть получше питание и относительную свободу перемещения по лагерю.