Висрамиани - [38]

«О ты, душа своей матери! Мое слово может открыть тебе рай и ад. Если ты не послушаешься моего слова, бог не даст тебе ничего, кроме скорби и возмездия. Как только прочтешь это письмо, приезжай спешно, может быть, найдешь меня еще в живых. Без тебя я ослепляю плачем глаза свои, и душа моя собирается расстаться с телом. Свеча моей радости погасла, и роза души моей увяла. До твоего приезда я останусь в таком состоянии и буду умолять бога о твоем скором прибытии. Шахиншах тоже плачет о тебе, подобно мне. Он скитался по миру из-за тебя, сколько мог, и никто, кроме бога, не ведает, сколько он претерпел горя, испытал жажды и голода. Ныне он вернулся домой и очень хочет тебя видеть. Ты — лекарство ему от горя. Он поклялся мне чистосердечно, что не причинит тебе никакого зла, что он прощает тебе все грехи, что отныне он любит тебя, как свою душу. Он осыплет тебя большими почестями, чем второго своего брата, и поставит во главе войск, а Вис объявит царицей. Он подтвердит эти клятвы делом и будет выполнять ваши желания. Не удивляйся ничему, не бойся, приезжай, доверься мне. Среди чужих ты не можешь радоваться, если даже будешь иметь золото всего мира. Если ты станешь хозяином Хорасана, на что тебе наемный дом па чужбине? Как бы ты там ни трудился, не сможешь прославиться так, как будешь здесь прославлен без стараний. Если бог дарит самоцвет, зачем трудиться, разыскивая простой камешек?»

Закончив это письмо, она тотчас же его отослала. Когда Рамин увидел несущего письмо, он испугался и стал спрашивать о здоровье матери. Затем, когда он прочел письмо и узнал о клятве Моабада, он очень обрадовался, и Рамин и Вис тотчас же отправились из города Рей в Морав. Вис, сидевшая в паланкине, была подобна драгоценному камню в короне. Хотя занавес закрывал Вис, но ее лицо было так светозарно, что оно просвечивало сквозь ткань, как полная луна. Вис, живя спокойно, так пополнела и похорошела, что никто бы не смог воздать ей должной хвалы. Пять месяцев Рамин наслаждался близостью Вис, и Вис стала во сто крат прелестней.

Когда они прибыли в Морав и Моабад увидел ее, он забыл обо всех своих горестях. Насколько похорошела Вис, настолько возросла любовь Моабада; он совсем забыл о прежнем гневе и был рад даже приезду брата. Мать их. воздала благодарение богу за возвращение Рамина. Пребывая вместе, они радовались и пировали, слушали мутрибов и больше не вспоминали о невзгодах преходящего мира.

31. РАМИН И ВИС В МОРАВЕ, МОАБАД РАДУЕТСЯ И ПИРУЕТ

Моабад, Вис и Рамин избавились от горя, простив друг другу минувшие проступки и вытравив ржавчину неприязни из сердец. Однажды шахиншах сидел веселый, и рядом с ним — Вис, прелестная, как солнце. В руках у нее был хрустальный кубок, из которого, оба они пили. Моабад позвал Рамина. и все трое сели вместе. Рамин услаждал свой слух звуками арфы, а взор — взглядами Вис. Рамин был столь искусный арфист, что едва он брал арфу и касался струн,-…..слушая его, от восхищения замолкали и птицы. Он начал петь любовные стихи, и лицо Вис стало подобно розе. Ее очаровывали любовные песни Рамина. Вот что он пел:

«Не печалься, раненое сердце, ты не камень и не железо, не гневайся ни на друга, ни на себя. Возьми чашу с вином — веселись и забудь горе, ибо жизнь твоя коротка. Преходящий мир неустойчив и может заменить горе радостью. Планета, которая огорчила тебя, вернется и будет просить у тебя прощения. Наступит такой день, что она развеселит тебя и освободит от всех печалей. Преходящий мир изменил твою жизнь, да изменятся деяния его!»

Когда выпитое шахиншахом вино осилило его разум, он потребовал, чтобы Рамин спел еще более приятную песню. Рамин начал снова петь. Он пел так:

«Я видел женщину со станом кипариса и с ликом луны; она была подобна возделанному саду, в котором росла любовь. Я увидел в нем прекрасную розу, не увядающую ни летом, ни зимой, которая радовала печальных и умножала ликующих. Я отдал нераздельно ей сердце и буду вечно созерцать розу этого сада. Я наслаждаюсь ею день и ночь. Достойного человека не сглазит завистник; бог воздаст каждому то, чего он достоин».

Когда шахиншах прослушал эту песню, от радости он сильнее прежнего воспылал любовью к Вис и захотел выпить вино, преподнесенное ему Вис, чтобы оно стерло следы его горя. Вис подала ему вино и сказала так:

— Царь царей! Живи тысячу лет, как твоей душе угодно. Радуйся каждый день, и да исполнит бог все твои желания. Очень приятен наш сегодняшний пир, и я должна приветствовать тебя от всего сердца. Если ты мне прикажешь, и если это возможно, пусть с нами вместе радуется и кормилица, призови ее, пусть придет и она, ибо она предана тебе и молится за тебя.

Моабад тотчас же велел позвать кормилицу; привели ее и посадили с почетом перед Вис. Затем шахиншах повелел Рамину:

— Будь ты виночерпием, ибо вино более приятно человеку, когда его наливает друг. Тебе подобает с радостью разливать вино и пить его.

Когда Рамин выпил вина, он больше не мог скрывать своих чувств. Он преподнес чашу с вином Вис и при этом тихо сказал ей:

— О ты, вечно любимая, радостно пей вино из моих рук и дай мне насладиться блаженством!