Виски со сливками - [42]

— И вы работали?! — хором спросило несколько человек.

Оказалось, что да. У меня язык чесался выяснить, на самом ли деле так было. Нужно отдать должное дяде Саше, рассказывал он очень правдоподобно и здорово чувствовал настроение аудитории. Он расписывал последствия применения «Оранжа», которые бедные вьетнамцы ощущают до сих пор. Ему довелось увидеть жутких сиамских близнецов, детей, рождённых без кистей рук, одного уха, с шестью пальцами на руках или ногах и прочие уродства. Их содержат именно в том госпитале, куда Высший Разум послал дядю Сашу. Это было его испытанием перед тем, как стать одним из Главных Контакторов. Он его выдержал с честью и теперь несёт то, что говорит Плутон, в массы своих соотечественников.

— А чего сюда приехал? — спросил старший. — Ты что, не знаешь, что здесь за дачи? Что здесь за люди живут? Ходил бы по инженерам, что на своих шести сотках копаются, а ты сюда попёр. А?

Никитин тут же нашёлся, что ответить. Высший Разум велел ему говорить с теми, кто имеет вес в обществе, обладающими властью и могуществом, что-то решающими в этом мире. Им и надо сообщать о повелениях Высшего Разума.

— Шёл бы прямо в мэрию, — заметил дядька.

— Мы придерживаемся других правил общения, — пояснил дядя Саша. — Мы рассказываем о наших Истинах в частной беседе. Говорим с людьми вот так, как сейчас с вами. Вы потом донесёте это до своих друзей, начальников. Если они захотят, то снова пригласят нас. А мэрия — это мэрия. С кем нам там дадут поговорить? С вахтёром? С дежурной в бюро пропусков? Прямо к мэру же никто не поведёт. А когда человек приезжает на дачу, он расслабляется, благодушно настроен, может нас послушать…

— Так чего вы тогда в будний день пришли? — не унимался дядька.

— Мы и в выходной приедем, — ответил дядя Саша. — Вот сейчас мы вам рассказали про наши Истины, вы своему хозяину сообщите про нас, мы приедем в субботу или воскресенье, с ним поговорим. Вроде как уже знакомые.

Дядя Саша упомянул беседу с солдатиками, которые нас так хорошо приняли, чайком напоили…

— Ну, мы только водки можем предложить! — захохотал мужик. — А как там ваш Плутон к алкоголю относится? Запрещает или как?

— В умеренных количествах разрешается, — пояснил дядя Саша. — Чтобы в радость и в удовольствие было. Тогда можно. И курить не запрещает.

— Вот эта религия мне нравится, — закивал потный дядька.

— Это не совсем религия… — пояснил дядя Саша.

— А с бабами чего?

— Есть и женщины-контактеры. — начал дядя Саша. — Вот наша сестра, — он кивнул в мою сторону, — тоже иногда общается с Высшим Разумом. Реже, чем я. Она ещё не прошла Великое Посвящение, но и с ней Плутон время от времени разговаривает.

— Когда он с тобой разговаривает? — спросил меня мужик.

— Во сне, сынок, во сне, — залепетала я старушечьим голоском. Знал бы этот «сынок», что сам мне в отцы годится…

Дядя Саша снова взял инициативу в свои руки и сообщил, что Плутон со всеми разговаривает во сне, иногда контактер просто внезапно погружается в сон — например, гуляя по лесу, вдруг ощущает желание сесть под дерево, опускается на землю и мгновенно засыпает, а через некоторое время просыпается, уже зная, что должен нести людям. Во время этого короткого сна Высший Разум и общается с ним.

— Мне тоже иногда голоса слышатся, — сообщил дядька. — Как приму лишнего.

Он заржал. Кое-кто из молодых парней тоже усмехнулся, но некоторые стояли с серьёзными лицами. Видимо, им было интересно слушать дядю Сашу.

Рассказчиком он оказался отменным.

— Михалыч, — обратился к потному дядьке парень в расстёгнутой кожаной жилетке — один из тех двоих, кто с самого начала стояли у ворот, — может, в дом стариков пригласим? Послушаем? Здорово дед говорит.

Остальные закивали.

— Ну чего ж, — кивнул Михалыч, — пусть поразвлекают нас. Значит, дед, говоришь, что Плутон тебе водку пить не запрещает?

— Не запрещает, — подтвердил дядя Саша. — Рюмочку приму с хорошими людьми.

— Да чего только рюмочку-то? — засмеялся Михалыч, указывая дорогу к дому. — Разве это по-русски? Ты русский, дед?

— А не видно, что ль? — удивлённо посмотрел на него дядя Саша. — Только помногу пить — здоровье уже не то, сынок. В твои-то годы я стаканами глушил…

И самогон, и спиртик.

— Ну, ты крепкий дед, поджарый…

— Я же хожу много, сынок. Активный образ жизни веду. Вон, посмотри, и брат с сестрой тоже какие поджарые.

— Это твои брат с сестрой? — удивился Михалыч. — Не похожи…

— Нет, сынок, ты не понял. Мы, Дети Плутона, называем друг друга братьями и сёстрами. И любой человек, слушающий нас, — наш брат. Или сестра. Ну вот тебя могу и сынком назвать, потому что ты мне в дети годишься.

— А… — протянул Михалыч, заводя нас в дом через боковую дверь.

Я обратила внимание на собаку непонятной породы, которая спала, привязанная к конуре. Собака приоткрыла глаза и снова их закрыла. Она охраняла Объект точно так же, как и двуногие существа.

Мы оказались в огромной кухне, которая была значительно больше, чем кухня в доме Вахтанга. Да и сама вилла Дубовицкого казалась более внушительной.

У плиты трудилась девушка со множеством косичек. «Таджичка? Или узбечка?» — подумала я. Она повернулась, услышав звук открывающейся двери и с удивлением уставилась на нашу компанию, но не произнесла ни звука. Девушка была совсем юной, правда, я затруднилась бы точно определить её возраст — пятнадцать? семнадцать? девятнадцать? Не больше.