Вишну в кошачьем цирке - [2]

Когда я вернулся, кошки пребывали в ярости и завывали хором в своих клетках, раскаленных, несмотря на навес. Я выпустил их поохотиться в свете мерцающих звезд, пока сам обустраивал арену, и места для зрителей, и освещение, и чашу для пожертвований, не зная, придет ли хоть одна живая душа. Сборы были скудными. Мелкой рыбешке не выжить в эпоху Кати.

Мой славный белый Калки, перетекающий через барьеры, подобно потоку, струящемуся через пороги, предсказано, что ты сразишься с Кали и победишь ее, но мне кажется, трудно ждать столь многого от обычного кота. Нет, это я возьму на себя, поскольку если это твое имя, то оно и мое тоже. Ибо разве я не Вишну, десять раз воплотившийся? А вы, коты, разве не часть меня? Здесь, ниже по реке, у подножия огненного столпа, пронзающего небо на востоке, у меня назначена встреча.

Входите же, присаживайтесь на подушки. Я смахнул с них песок, и пусть фонари отвлекают на себя насекомых. Устраивайтесь поудобнее. Я предложил бы вам чаю, но вода нужна мне для кошек. Ибо сегодня вечером вы своими глазами увидите не просто лучший кошачий цирк во всей Индии, но, вероятно, вообще единственный в целой Индии. Что вы говорите? Все, что они делают, — бегают по кругу? Дружище, для кошек это уже достижение. Но вы правы, бег по кругу, нос к хвосту, и в самом деле основа основ моего кошачьего цирка. Но я могу и другим способом заработать ту горстку рупий, что я прошу у вас. Садитесь, садитесь, и я поведаю вам историю, свою историю. Я Вишну, и я был создан, чтобы стать богом.

Нас было трое, и все мы были богами. Шив, Вши и Сарасвати. Первенцем был не я; им стал мой брат Шив, с которым я встречусь у подножия йотирлингама в Варанаси. Шив удачливый, Шив деловой, абсолютно успешный, продолжатель династии и нечаянный предвестник этой эпохи Кали[2]; даже представить не могу, во что он превратился. Я появился на свет не первым, но лучшим, и в этом причина всех бед.

Полагаю, соперничество было вплетено в каждый изгиб спирали ДНК моих родителей. Ваш классический дарвинизм отвергает предположение, будто интеллектуальные ценности способны определять эволюцию, но я сам — живое доказательство, что ценности среднего класса могут быть запрограммированы в генах. Отчего же не борьба?

Трудно даже вообразить существо, менее похожее на кибервоина, чем мой отец. Неловкий, неуклюжий, полный — да ладно, чего уж там, просто толстяк, он был довольным собой и по-своему знаменитым создателем Цветка Грез. Помните Цветок Грез? Сумо стрит; РаМаЯНа; ПоющаяЗвезда Болливуда. Миллионы проданных игр? Возможно, вы не помните. Я все больше убеждаюсь, что это происходило раньше, чем мне кажется. И так во всем. Что действительно важно, у него были деньги, и удачная карьера, и успех, и славы столько, сколько возможно на этом поприще, и жизнь катилась и катилась, будто «Лексус», когда война застала его врасплох. Война всех нас застала врасплох. Еще вчера мы воплощали собой историю великого азиатского успеха: мы были «индийским тигром» (я называю это законом афористичного рикошета — «экономический тигр» путешествует по всему земному шару, прежде чем вернуться к нам) — и, в отличие от этих китайцев, у нас были английский язык, крикет и демократия; а сегодня мы бомбим наши же торговые центры и захватываем телестанции. Штат на штат, район на район, семья на семью. Лишь таким образом я могу понять Войну Раскола: Индия походила на большое, шумное, буйное семейство, на которое с полугодовым визитом сваливается древняя бабка, и пару дней спустя сыновья уже готовы перегрызть горло отцам. А матери — дочерям, и сестры враждуют, и братья дерутся, и кузены, дядья и тетки принимают чью-то сторону, и семья разбивается вдребезги, подобно алмазу, распавшемуся по линиям трещин и изъянов, придававших ему красоту. В молодости мне довелось повидать в Дели одного огранщика бриллиантов. Прошу прощения, в детстве. Еще не в молодости. Я видел, как он закрепил алмаз в специальных тисках, поднял свой инструмент, казавшийся слишком большим и грубым, по крайней мере для предмета столь миниатюрного и сверкающего. Я затаил дыхание и стиснул зубы, когда он опустил большой, подбитый мягкой материей молоток, и драгоценный камень распался на три части, более яркие и искрящиеся, чем их предшественник.

— Один неверный удар, — сказал огранщик, — и останется лишь сверкающая пыль.

Я думаю, вся наша история с того момента — лишь сверкающая пыль.

Удар последовал — успех, благосостояние, народы распались — и мы обратились в пыль, но Дели этого не знал. Верноподданные решительно встали на защиту индийской мечты. И вот результат: мой отец получил назначение в Службу технической поддержки группы механической разведки. Для вас это должно звучать невероятно громко и завораживающе. Но тогда были другие времена, и роботы и близко не походили на те сверкающие существа, подобные ракшасам[3], какими мы знаем их сегодня, постоянно меняющие свой облик и функции в соответствии с самыми смелыми из человеческих ожиданий. Это был отряд разведывательных ботов: двуногих бегунов и прыгунов, нескладных и суетливых, будто железные цыплята. А папа-джи