Вирусы: Скорее друзья, чем враги - [141]
Затем одному коллеге понравились результаты наших клинических исследований рака кожи, и он предложил соответствующую терапию шейхам из Арабских Эмиратов, не поставив нас об этом в известность, как будто мы не числились изобретателями. Этот факт стал предметом гласности, и наши контакты с этим коллегой прекратились – очень печально, поскольку мы могли бы лечить людей. Вместо этого началась борьба за авторские права. Для урегулирования этого вопроса университет назначил «посредника» (я до этого даже не знала о существовании таких специалистов!). Я потратила чудесный летний вечер, разбирая стопку протоколов ведения пациентов и полученные данные, чтобы самой скомпоновать их для публикации. И это сработало, но не привело к продолжению исследований, поскольку за это время требования, разработанные Европейским агентством по оценке лекарственных препаратов (EMEA), слишком ужесточились и проведение таких клинических исследований с участием ученых, как наше, стало слишком дорогостоящим. В будущем все анализы пациентов должны оплачиваться отдельно, так же как и работа клинических исследователей и медсестер, примерно $100 000 на каждый случай. Безнадежное дело. Кроме того, в берлинской клинике «Шарите» нам не удалось договориться о более низкой цене. Мы потратили четыре года впустую. С тех пор «драгоценное» соединение, разработанное в соответствии с положениями GMP, которые обусловливают серьезные финансовые затраты, хранится в холодильнике, отвечающем требованиям безопасности, поскольку я не решаюсь выбросить его.
Вероятно, стоит упомянуть, что новые вакцины против вируса Эбола и Зика, которые разрабатываются в наше время, основаны на этом типе ДНК-вакцин, поскольку все, что нужно, – это знание последовательности вируса, возможность синтезировать ДНК пациента и некоторый опыт в области биотехнологии. Кроме того, вакцины часто обладают довольно слабовыраженными иммуногенными свойствами, и может возникнуть необходимость в дополнительных иммуностимулирующих компонентах. Однако они безопасны, стабильны, удобны в транспортировке и их можно хранить в отдаленных местах.
А что касается публикаций, некоторые читатели могут задаться вопросом: «Действительно ли они так важны?» По публикациям судят об успешности ученого, и при рассмотрении заявок на выделение фондов этот фактор принимается во внимание. Оценка качества статей зачастую основана на крайне спорных критериях. Качество статьи во многих случаях гарантируется престижностью журнала, который принимает ее в печать после критического анализа анонимными рецензентами, чьи имена никогда не раскрываются (есть очень незначительное число журналов, которые пытаются изменить эту политику, внедрив вместо нее «практику открытого рецензирования»). Часто на рецензирование уходит год, и вполне возможно, что за это время ваши коллеги уже уволятся, а предмет исследования группы изменится, что также может привести к возникновению проблем. Существует рейтинг журналов, основанный на так называемом рейтинге цитируемости со шкалой от 1 до 60, который отражает среднее число ссылок за год в других статьях на опубликованный материал. В этом рейтинге самые высокие позиции занимают и еще несколько медицинских журналов. О качестве статьи свидетельствует «указатель ссылок в научной литературе». Журналы обнародуют эти цифры, чтобы побудить ученых публиковать статьи именно у них («h» – показатель или индекс Хирша, означающий число ссылок на автора, который используется реже). Эта информация указывается в заявке на замещение вакантных должностей от постдокторанта до профессора и является в том числе основанием для выделения средств на проведение исследований. Нет большего счастья, чем получить из рук доктора Милдред Шеель очень внушительный «основной грант» на исследование рака. Эта дама была супругой бывшего федерального президента ФРГ и основателем Немецкого фонда помощи больным раком и, как это ни печально, сама умерла от рака. Мне повезло получить чек на проведение исследования ВИЧ из рук швейцарского банкира после телеинтервью – со мной это однажды произошло. При этом я не заполнила ни одной заявки на получение гранта.
Приведу несколько цифр: много лет я заполняла до восьми заявок в год, исходя из того, что каждое из исследований будет профинансировано на 50%, то есть примерно $200 000 или $300 000. Любая статья в моей области исследований стоит более $600 000 и в среднем требует двух лет интенсивных исследований. Налогоплательщики финансируют существенную часть расходов на наши исследования – мое хобби! И я им за это очень благодарна.
Чтобы получить должность профессора, нужно иметь 50–100 публикаций, в том числе в нескольких очень престижных журналах, а также вести исследования в перспективных областях. Для (так в немецкоговорящих странах называется квалификация для преподавания в университете) требуется, чтобы претендент на должность имел 15 публикаций, в списке авторов которых он указан либо первым, либо последним. Ранее женщинам для назначения на должности профессорско-преподавательского состава требовалось больше публикаций, чем мужчинам, но в настоящее время для получения профессорской должности им нужно представить меньше публикаций! Список авторов статей редко составляется в алфавитном порядке, что часто наблюдается в физике. Первой указывается фамилия ученого, внесшего наиболее существенный вклад в исследование, а фамилия руководителя группы ученых – последней. Финансирование исследований более не рассматривается как соавторство. Руководитель больше автоматически не считается наиболее значимым автором, его фамилия стоит последней. Все указанные авторы должны разбираться во
