Вирусный маркетинг - [5]
За всем этим — гренобльская впадина.
Лаборатория размером с целый город. Лабораторная агломерация. Социальные и технологические эксперименты между тремя горными массивами. На севере Натан четко различает Комиссариат по атомной энергии, Европейский центр синхротронного излучения, и институт Лауэ-Ланжевена, отмеченный на картах как водонапорная башня. На самом деле в институте находится ядерный реактор. Между скоростной магистралью, рекой Изер и линией железной дороги возвышается «Минатек», центр будущего, специализирующийся на нанотехнологиях. Дальше — Лаборатория электроники, технологии и приборостроения. Прямо перед Натаном, на юге, изрыгают черный дым огромные трубы химического центра Пон-де-Кле.
По дороге в Шамбери, у подножия форта Сент-Эйнар, — печь для сжигания хозяйственных отходов и место расположения будущего Биополиса. В противоположной от университетского кампуса стороне Натан замечает носящую крайне индустриальное название Зону научных и технических нововведений и производства. В конце долины Грезиводан — Кролль I, зона производства микрочипов. А рядом Кролль II, более десяти лет получающий самые большие производственные инвестиции во Франции, — здесь крупные консорциумы и транснациональные корпорации сотрудничают в рамках программы по исследованию полупроводников.
Вблизи ревностно охраняемых промышленных лабораторий, окруженных решетками с колючей проволокой, плодятся земельные участки, многоквартирные дома для обеспеченных инженеров и торговые центры. А также гигантские торговые комплексы, снабженные пешеходными зонами, дорожками для велосипедистов и набережными для воскресных прогулок и циркуляции потребителей.
«Чтобы высший свет мог растрачивать и растрачиваться».
Натан улыбается и начинает спускаться вниз.
«Лер» гнездится на третьем этаже административного здания на западной оконечности кампуса, зажатый между стенным шкафом и столом Машена, помощника секретаря. Президент университета Эрвен Фоша соблаговолил выделить им помещение шесть лет назад, когда на него надавило руководство кафедры социологии. Субсидии начисляются в соответствии с площадью, занимаемой учеными-преподавателями. Трудно представить себе больший рационализм и произвол.
Лаборатория состоит всего-навсего из одной тридцатиметровой светлой комнаты, в которой уживаются два десятка научных сотрудников, поделивших между собой рабочие места и ключи по принципу «кто смел, тот и съел». Семь используемых ими единиц оргтехники были отвоеваны благодаря боевому духу директора лаборатории Лорана Насиве, прозванного крючкотвором. Семь компьютеров, два из которых подключены к Интернету, и один телефон на двадцать одного исследователя. Не считая стажеров.
Язвительные преподаватели стали называть их привилегированным классом. Конкуренция между лабораториями растет пропорционально сокращению бюджетных средств, выделяемых министерством на гуманитарные и общественные науки, считающиеся менее доходными. Преподавательская и исследовательская работа оценивается теперь только с точки зрения рентабельности. Поверить невозможно!
Натан и его помощники не обращают внимания на пересуды в кулуарах и завуалированные угрозы, звучащие на университетских собраниях. Несмотря на трудности, они вольны распоряжаться своим скудным бюджетом так, как считают нужным, и их коллеги завидуют такой роскоши.
Натан может спокойно заниматься исследованиями, которые ему по душе.
А интересует его секс.
Конечно, не розовый и кожаный секс будуаров или специализированных магазинов. И не тот, который тайком продается и покупается на юге Гренобля, возле станции очистки сточных вод. Ничего человеческого нет в этой плоти, в кроваво-красном мясе, в раздвинутых ногах, в телах, натертых маслом для загара, маркированных и лежащих плашмя на прилавках. Так же мало волнует его и секс, практикуемый соседями. Болезненное или инстинктивное размножение человекоподобных сородичей, процент женской части населения, забеременевшей по принуждению, или врожденная импотенция некоторых мужских особей его не касаются. Как не касается что бы то ни было, имеющее отношение к половому акту, преждевременной эякуляции, «Камасутре», ламбаде и фаллоимитаторам в блестках и с банановым запахом, какие продают на улице Геталь.
Нет, пищей для его исследований служит сексуальный дискурс. Секс, о котором говорят, высказываются. Секс, каким его описывают мужчина и женщина, с болезненной стыдливостью старой девы или с медицинскими подробностями гинеколога. Секс, в котором выявляется социальная и психоаналитическая подоснова. Безобразный секс, который мы эстетизируем и рационализируем. Красивый секс, который мы фиксируем и замораживаем с помощью слов. Пытаясь убедить себя, что мы его подчинили, контролируем, очертили его границы и он не научит нас ничему новому.
Все мужчины и женщины опираются на эту вербальную сексуальность, чтобы оправдать свои ошибки, временные помешательства, заблуждения, скрытые страдания, своих детей и свою жизнь. А кроме того, чтобы продать самый модный электролобзик, посудомоечную машину «два в одном», журнал для лукавых интеллектуалов и застенчивых юнцов или поездку в экзотический бордель, имеющий сертификат ИСО 14001.
По Стокгольму проносится волна похищений состоятельных людей. Однако внушительное богатство жертв – единственное сходство между ними. Детектив Ванесса Франк, несмотря на свое отстранение от службы, кидается в самую гущу событий. Ведь для нее работа – смысл жизни! Расследование приводит ее в далекую «Колонию Рейн», поселение на юге Чили, основанное беженцами из фашистской Германии. Но вскоре Ванесса понимает, что оказалась втянута в опасную игру, которую не в силах контролировать…
Хоррор-повесть «Тьма». Обычный вечер понедельника. Квартира. Муж и жена. Двое девочек. Семья готовится ко сну. Но внезапно бесследно пропадает супруга. А после и дочери…
Сдается просторная комната для одного человека. Лиза, девушка с тяжелым прошлым, не верит своей удаче, когда находит уютную комнату в красивом доме, еще и по разумной цене. Хозяева — добрая и приветливая пара. И все кажется идеальным, пока она не находит в спальне предсмертную записку. По словам владельцев, Лиза — их первый арендатор, а записка — ошибка или чья-то злая шутка. Вынужденная раскрыть секреты предыдущего жильца, Лиза сталкивается с происшествиями, которые не поддаются объяснению. Кто-то совсем не хочет, чтобы правда вышла наружу. Стены комнаты давят, загадки становятся все запутаннее, и Лиза уже не понимает, где реальность, а где сумасшедшая фантазия. Если эта комната уже забрала одну жертву, ей нужна следующая?
Во время ночной остановки поезда Катя просыпается в полном одиночестве. Пассажиры бесследно исчезли. Лишь горстка уцелевших встречается на ее пути. Им еще предстоит выяснить, что встреча не случайна. Но времени остается мало – нечто зловещее приближается. И оно голодно. Остросюжетный роман захватит читателя с самого начала и не даст перевести дух до завершения истории.
Полиция находит жестоко убитую Джоанну Бейли, а рядом с ней – ее сестру Сару. Та не может предоставить убедительное алиби; она психически нестабильна и страдает прозопагнозией – неспособностью различать человеческие лица. Все улики указывают на Сару, но она утверждает, что сестру убил неизвестный мужчина, вломившийся к ним в дом. Сара уверена, что кому-то было выгодно подставить ее и обвинить в смерти Джоанны. Но поверит ли полиция словам женщины, не различающей лица, страдающей приступами агрессии, зависимой от психотропных веществ и имеющей темное прошлое? Поэтому Сара должна найти преступника сама…
Сколько нужно времени, чтобы привычная жизнь разделилась на «до» и «после»? Сколько нужно времени, чтобы реальность разлетелась на осколки? Еще недавно Фиона Лоусон была обычной разведенной женщиной, жившей в собственном доме с детьми, над которыми они с бывшим мужем Брамом получили совместное опекунство. Теперь же в ее дом пытаются въехать незнакомые люди, а Брам бесследно исчез. Очевидно, что за мошеннической сделкой стоит Брам. Но что вынудило его внезапно пойти на такое преступление? И где он скрывается? Фиона начинает собственное расследование.