Вирус родной крови (формула предательства) - [34]

– Фёдор, ты чего раскричался? – спросонья осипшим голосом испуганно спросила жена. – Какая собака тебя укусила?

– Извини, – пробормотал муж, – какая-то ерунда приснилась. – Через мгновение Брызгалов снова уснул.

Жена покосилась на похрапывающего мужа и перевернулась на другой бок. Теперь настал её черёд бодрствовать. «Разорался, чёрт старый, – с раздражением думала она. – Собаки ему по ночам снятся. Лучше бы рассказал, куда деньги запрятал, толстая скотина. На свою сучку решил потратить двадцать миллионов? Ну, погоди, Федя, я тебе устрою кузькину мать…»

Неожиданно Елизавета Фотеевна вспомнила, что вчера, встречая своего любовника, она оставила на кухне фотоаппарат, однако, хоть тресни, не могла вспомнить: то ли выключила его, то ли нет.

«Боже мой, – мысленно воскликнула она, – неужели он стоял на записи? Ужас какой!»

Женщина вскочила с постели, накинула на ходу халат и стремительно спустилась на первый этаж, в кухню. Дрожащими руками схватила свое приспособление и ринулась к компьютеру. Вставив флэшку в гнездо картридера, сжав в руке мышку, она, выпучив глаза, смотрела на монитор. Через минуту (которая показалась ей целой вечностью) она с облегчением вздохнула. Флэшка была чиста. «Слава богу!» –произнесла она вслух и с опаской посмотрела по сторонам, мысленно добавив: «Значит, всё-таки выключила. Так и до провала недалеко. Попади такая видеозапись к мужу, сотрёт в порошок».

Елизавета Фотеевна не могла даже предположить, что запись её встречи с Кисловым находится в руках сына Андрея.

34

Получив отказ отца, Андрей кинулся к матери. Та, внимательно выслушав сына, направилась к мужу в кабинет.

– Фёдор, – усаживаясь напротив него, – мягко начала Елизавета Фотеевна. – Нам нужно серьёзно поговорить.

– На какую тему? – не глядя на супругу, буркнул Брызгалов.

– Ну, что ты, в самом деле, как у себя на совещании, – с укоризной произнесла жена. – Оторвись от компьютера, говорю же, разговор очень серьёзный.

Брызгалов откинулся на спинку кресла, поднял руки вверх, с хрустом потянулся и, сомкнув пальцы рук за головой, уставился на супругу.

– Серьёзный, говоришь? – спустя полминуты с явным сарказмом спросил он. – Если серьёзный, слушаю тебя, говори.

– Я по поводу Андрюши, – тихо начал Елизавета Фотеевна. – Мальчик попал в беду…

– Ты до пенсии будешь называть его мальчиком? – перебил Брызгалов. – Или ты забыла, в каком году его родила?

– Не перебивай, пожалуйста, – невозмутимо продолжила жена. – Выслушай меня до конца. Или ты совсем разучился слушать близких?

– Извини, – тяжело вздохнул Брызгалов, – хорошо, говори.

– Так вот, мальчик наш попал в беду. Для меня, между прочем, как и для тебя, он всегда будет мальчиком. Нашим мальчиком. На то мы и родители. И никто ему сегодня не сможет помочь, кроме нас с тобой. Ты должен это понять…

– Никому я ничего.., – начал Брызгалов, но, увидев широко раскрытые глаза жены, осёкся, – ладно, говори-говори…

– Я понимаю, что он допустил большую оплошность, – продолжала Елизавета Фотеевна, – что увлёкся игрой и так далее, но это ничего не меняет. Наш ребёнок в опасности. Ему угрожают. Потом будем разбираться кто прав, кто виноват, а сегодня Андрюше нужно помочь. Неужели мы из-за каких-то ста тысяч долларов будем рисковать жизнью нашего единственного сына? Это же бесчеловечно! – Елизавета Фотеевна умолкла.

– «Из-за каких-то ста тысяч долларов», – передразнил Брызгалов. – Ты так говоришь, словно сто тысяч долларов это так, сунул руку в карман и вынул несколько бумажек. Ты хоть представляешь, что это за сумма? Сколько за неё нужно пахать или рисковать? Мне эти деньги на голову, что ли, сыплются? Сто тысяч долларов! – сокрушался Фёдор Степанович. – С ума сойти! Миллионеры хреновы. Ты пойди их заработай сначала. Ему игрушки, а родители теперь расхлёбывайте.

– Федь, давай не будем прибедняться, – Елизавета Фотеевна встала и подошла вплотную к мужу. – Ну что для тебя эти сто тысяч долларов?

– Ты на что намекаешь? – взорвался Брызгалов и тоже встал с кресла. – На двадцать миллионов евро? Дура ты, Лизка. Нет никаких миллионов! Не-ту! Я просто разыграл тебя. Пошутил. Понимаешь? Настроение хотел тебе поднять.

Несмотря на то, что внутри Брызгаловой всё перевернулось («Наглый лжец, – подумала она, – для Верки бережешь, сволочь?»), внешне она осталась невозмутимой.

– Я так и поняла, – спокойно сказала она. – Но я ведь сейчас говорю не о миллионах, а о сумме в сто тысяч долларов. Или для тебя и эта сумму не под силу?

– Представь себе! – Брызгалов снова опустился в кресло. – Не под силу. У меня нет таких денег. И взять негде.

– В таком случае, давай продадим машину, – предложила жена. – Я думаю, за твой «Мерседес» заплатят гораздо больше.

– Ага, – наигранно рассмеялся Брызгалов. – Давай продадим машину, потом подождём, когда сынок проиграет миллион долларов, продадим квартиру, затем дом. А сами пойдём на вокзал жить. Ты это предлагаешь?

– Ну, зачем ты передёргиваешь? – обиделась Елизавета Фотеевна.

– А с чего ты взяла, что я передёргиваю? Где гарантия, что после того, как мы выплатим долги этого лоботряса, он снова не попрётся в казино и не продует там миллион долларов, зная, что папа с мамой всё равно помогут? Ты можешь дать такую гарантию?