Вирус «Мона Лиза» - [56]

Хелен с удивлением посмотрела на него.

– Я думала, мы вместе обсудим с директором сложившуюся ситуацию, – негромко отозвалась она.

– Какую ситуацию? – Сеньор Алегре с любопытством смотрел на своих гостей. Он говорил на чистейшем английском языке.

– Миссис Морган вам все объяснит! – с обаятельной улыбкой отозвался Патрик. – Нам нужна ваша помощь в одном деле. Я пока погуляю по музею, если позволите. Слышал, у вас здесь есть копия «Моны Лизы». Я непременно хотел бы взглянуть на нее!

Патрик подмигнул Хелен. Она поняла. Больше всего на свете она желала сейчас пойти с ним, чтобы тоже искать Мэйделин.

– Конечно же, сеньор. Также у нас открылась тематическая выставка Дали. Очень рекомендую!

Патрик поблагодарил директора, и вскоре Хелен и сеньор Алегре остались в кабинете наедине.

Здесь находился старинный письменный стол, достойный стать экспонатом музея, два таких же антикварных стула для посетителей и полки, полные книг. Хелен поискала знакомые корешки, но большинство названий ей ни о чем не говорили. В глаза ей бросилась статуя у стены рядом с дверью: мужской торс, похожий на древнегреческие образцы, на эрегированном пенисе которого висел зонтик. Хелен пришлось дважды посмотреть туда, дабы удостовериться в том, что она видит именно это.

– Думаете, в Мадриде не бывает дождей? Ошибаетесь, – прервал ее размышления сеньор Алегре, усмехнувшись. – Итак, что привело вас сюда? – вернулся к делу директор, указав на один из стульев для посетителей. Сам он устроился на другом.

– Речь идет о моей дочери Мэйделин. И об отце Патрика Вейша. – Произнося эти слова, Хелен осознала, насколько безумно все это звучит. Она понятия не имела, как ввести сеньора Алегре в курс дела, чтобы он не счел ее сумасшедшей. – Несколько дней назад моя дочь исчезла, отца мистера Вейша тоже не могут найти. У нас есть основания предполагать, что сегодня они оба явятся сюда, в музей… – Она запнулась. – Вместе. Мы знаем возможное место их встречи, но не знаем время.

Сеньор Алегре был действительно несколько удивлен.

– Мы предполагаем, что они договорились встретиться здесь, причем у картины «Мона Лиза», – добавила она.

Сеньор Алегре нахмурился. Похоже, он пытался осознать услышанное.

– Вы имеете в виду «Мону Лизу» из Прадо? – мягко поинтересовался он.

– Именно ее, – подтвердила она и почувствовала, что должна кое-что добавить. – Мы еще точно не знаем, какие отношения их связывают. Видите ли, моей дочери всего шестнадцать, а мистеру Вейшу, как вам известно, уже за шестьдесят…

Ответом ей был понимающий взгляд директора. Судя по всему, ему не требовалось все объяснять.

– И чем я могу вам помочь? – спросил он.

– Мы хотели бы подождать их здесь, и, если это возможно, поговорить с вашими охранниками на входе. У меня есть фотографии. Может быть, кто-нибудь узнает мою дочь, когда она придет в музей. Или мистера Вейша. Его точно… – Она снова запнулась, пытаясь подыскать подходящее слово.

– Ни с кем не спутаешь, – закончил вместо нее фразу сеньор Алегре. – Конечно же, я поддержу вас, – сказал он и поднялся. – Будет лучше, если мы сейчас же пройдем к нашей «Моне Лизе». Мистер Вейш ведь уже там. Я имею в виду сына.

– Благодарю за понимание, – сказала Хелен, тоже вставая.

– А я-то думал, что вы хотите поговорить со мной о своей работе. Мне было бы очень любопытно узнать побольше о ваших шаблонах. – Сеньор Алегре указал на ее сумку. – Они там?

Хелен кивнула:

– Я с удовольствием покажу вам их позже. Вполне возможно, нам придется ждать целый день.

– Для начала я проведу вас к нашей «Моне Лизе». Сумку можете оставить здесь. Полагаю, это одно из самых надежно защищенных зданий в Испании.

– Обычно я не оставляю ее без присмотра, – ответила Хелен. – Она гораздо легче, чем кажется.

– Как скажете, – ответил сеньор Алегре, понимающе пожав плечами, и открыл дверь кабинета. – Вы знаете историю нашей «Моны Лизы»? – спросил он, пока они шли по коридору сектора управления.

– Только то, что писали в прессе.

– Картина находится в нашей коллекции с момента открытия этого музея в 1815 году. Однако много веков ее считали самой обыкновенной и более поздней копией подлинной «Моны Лизы», созданной фламандской школой. Когда же над ней начали работать перед крупной выставкой полотен Леонардо да Винчи в Лувре в 2012 году, анализы показали, что доска, на которой она нарисована, не дубовая, как предполагалось ранее, а сделана из древесины грецкого ореха. Такие использовались в мастерской Леонардо да Винчи.

К этому моменту они дошли до двери, которая вела в экспозиционные залы. Директор прижал палец к считывающему устройству, и дверь, негромко зажужжав, открылась. Точно такой же системой безопасности была оборудована дверь в подвал старика Вейша. Хелен помнила, как легко ее преодолеть.

– Но подлинник «Моны Лизы» нарисован на древесине тополя, – заметила Хелен, когда дверь у нее за спиной захлопнулась.

– Вы хорошо информированы. Это верно. Впрочем, наши исследования с применением инфракрасной спектроскопии показали, что древесина ореха имеет тот же возраст, что и подлинная «Мона Лиза». Наша картина тоже была создана в начале XVI столетия. Таким образом было доказано, что прежний вывод, гласивший, что это плагиат фламандской школы, неверен. Более того, наша картина возникла примерно в одно время с настоящей «Моной Лизой».