Вирус «Мона Лиза» - [45]

Хелен потребовалось мгновение, чтобы сосредоточиться на его вопросе.

– Что именно вы имеете в виду?

Патрик Вейш поерзал на сиденье. Казалось, эта тема занимала его уже давно.

– Красота – это хорошо или плохо? – Серьезность в его голосе удивила ее.

– Я не знаю… Мы в институте не мыслим подобными категориями… Это все равно что спросить у меня, плоха ли или хороша погода сама по себе.

– Чем, собственно говоря, занимаются нейроэстетики?

– Нейроэстетика включает в себя несколько областей: психология восприятия, функциональная анатомия, эволюционная биология и неврология. Я – невролог. Мы в институте пытаемся выяснить, что происходит в мозге, когда что-то кажется нам красивым. Например, то ощущение, когда вы рассматриваете произведение искусства или просто привлекательного человека. Для этого мы используем функциональную магнитно-резонансную томографию, более известную как МРТ. С ее помощью можно увидеть, что творится внутри мозга. Ну, вы знаете, такие большие трубки, в которые вас запихивают, чтобы провести исследование.

Касаясь указательным пальцем подбородка, Патрик внимательно слушал ее.

– Да, знаю. То есть, можно сказать, что вы занимаетесь исследованием того, как красота влияет на мозг человека?

Хелен кивнула.

– Вы и книгу написали? Как она называется? «Искусство красоты»?

– «Красота и искусство». Произведения искусства – лучшие объекты для моих исследований. Уже не одно тысячелетие художники пытаются изобразить то, что кажется прекрасным им и их современникам. Взять хотя бы коллекцию вашего отца…

– Ваша книга даже попала в список бестселлеров! – с уважением произнес Патрик Вейш.

– И она все еще находится там. Переведена на двенадцать языков. Тема красоты глобальна. Или, точнее сказать, вопрос, в чем именно заключается красота.

– А еще вы консультируете канал Эн-би-си, который снимает большой телесериал на тему красоты…

– И все это вы нашли в интернете?

Хелен почувствовала, как кровь прилила к ее лицу.

– Да, достаточно ввести ваше имя в поисковик. Вы – настоящий корифей в области исследования красоты!

– Звучит так, словно я старуха, – отозвалась Хелен и смущенно улыбнулась. На самом деле подобная характеристика показалась ей не такой уж и плохой. В минувшие годы она много работала над своей репутацией.

– И поэтому мозг? – продолжил Патрик.

Хелен бросила на него недоуменный взгляд.

– Я имею в виду татуировку на… ну, вы понимаете. Я вчера увидел ее, когда мы встретились в ду́ше.

Хелен усмехнулась.

– Лучше, чем оленьи рога!

– Я понимаю, вы невролог, но не обязательно ведь из-за этого делать себе татуировку с изображением мозга. Я хочу сказать, что тогда остается гинекологу или проктологу?..

И оба рассмеялись.

– Кроме того, мозг не слишком сексуален, – добавил Патрик. – Какому мужчине понравится спать с женщиной, у которой два мозга? – Судя по всему, он пытался развеселить ее, и за это она была ему благодарна.

– Не стоит недооценивать чувственность мозга, – возразила Хелен. – Это потрясающий орган. Центр всего. Даже секс был бы невозможен, если бы мозг не посылал соответствующие импульсы…

– Ваши ответы все время кажутся мне чересчур рациональными, – отозвался Патрик. В таком настроении он казался очень привлекательным. Белоснежные зубы блестели, когда он смеялся. – Может быть, вы отпустите себя? Не будете мыслить столь логично? Почему вы не сделали себе татуировку в виде бабочки?

– А кто вам сказал, что у меня ее нет? – ответила Хелен, бросив на него загадочный взгляд. На миг Патрик попался на крючок, а затем оба расхохотались. Тут же последовали угрызения совести: Мэйделин пропала, разве она может шутить и смеяться?

– Нет, я серьезно: как такой красивой женщине пришло в голову заняться исследованием мозга? – спросил Патрик.

– Что это за вопрос? – с возмущением воскликнула она. – Вы хотите сказать, что красивые женщины не должны заниматься ничем сложным?

– Нет, я просто имел в виду… – Похоже, Патрику стало неловко.

Она накрыла его руку своей ладонью, успокаивая.

– Не переживайте, вы не одиноки в подобных взглядах. – Она тут же убрала руку. – Это одна из причин, почему я выбрала нейроэстетику. Разве не удивительно, какие предрассудки кроются во всем, что касается так называемой красоты? Красивым не обязательно быть умными. Умным не обязательно хорошо выглядеть. Вы знаете, что привлекательным девушкам живется легче?

Патрик снова расслабился.

– Я раньше думал, что богатым живется легче…

– Возможно. Но это правда. Красивым людям отдают предпочтение, и не только при выборе партнера. Все начинается с детского сада, когда речь идет о внимании воспитателей, и заканчивается при выборе профессии. Людям, которых большинство считает красивыми, легче устроиться на работу, они быстрее получают повышение, чем те, которые не соответствуют общепринятым критериям красоты.

– Это не всегда хорошо для тех, кому это выпало на долю, – ответил Патрик.

– Что вы имеете в виду?

– Как сын миллиардера, я сужу по своему опыту. Не важно, проще ли тебе, потому что ты богат или потому что, по вашей теории, красив: из-за этого трудиться приходится меньше. Уметь нужно меньше. Меньше бороться. Тот, кто небогат и некрасив, тот, кто беден и уродлив, может добиться чего-то только в том случае, если сумеет благодаря своим навыкам и способностям настоять на своем. Я считаю, что в этом и кроются корни предрассудка, утверждающего, что красивые люди не так умны, как не слишком симпатичные, и в этом иногда даже есть доля правды. Любому человеку приходится решать, каким образом он будет убеждать других.