Вирус «Мона Лиза» - [34]

Миллнер вскочил, шагнул вперед и схватил газету, заслонявшую сиденья. За ней он увидел лица двух девушек, испуганно глядевших на него. Но ему было все равно – он с изумлением рассматривал газету.

Там обнаружилось не фото Мисс Алабамы, а объявление с изображением полуголой женщины, изуродованной графически. Лицо действительно походило на морду зомби, тело напоминало карикатуру из настенного календаря.

– Эй, мистер, вы что? – запротестовала более симпатичная из девушек, сидевшая у прохода, то есть ближе к нему.

Не обращая на нее внимания, он пробежал глазами страницу и остановился на портретной фотографии мужчины, размещенной рядом со статьей. Его лицо тоже выглядело так, будто редактор позволил себе над ним жестоко пошутить: нос увеличен, глаза странным образом перекошены. С расстоянием между ртом, носом и глазами тоже словно поиграли.

– Они в газете все такие, – произнесла вторая девушка, сидевшая сбоку.

Миллнер перевернул страницу. Он нашел несколько снимков людей с увеличенными головами и другими нарушенными пропорциями, из-за чего все они выглядели как инопланетяне или актеры из фильма ужасов. На следующей странице было то же самое.

– Можно мне взять ее? – пробормотал Миллнер.

Не дожидаясь ответа, он вернулся на свое место и рухнул в кресло.

– С удовольствием! Очень вежливо с вашей стороны, – донеслось из переднего ряда, а кто-то прошипел в ответ:

– Оставь его, наверное, он пьян.

Наконец среди перемешанных страниц газеты Миллнер отыскал заглавную. Там черными буквами было напечатано название: «Вашингтон пост». Ниже он увидел фотографию, на которой, если верить подписи, был запечатлен президент федерации, но на деле там оказался изуродованный человек.

А потом он увидел ее. Прямо между словами «Вашингтон» и «пост». Сначала он решил, что это часть надписи, потом подумал, что это, должно быть, клякса типографской краски. Но наконец он сумел разглядеть ее – крошечную пчелу.

31. Варшава

– «Мона Лиза»! – воскликнула Хелен и обернулась к Патрику Вейшу.

Он встал и подошел к ней. Только теперь Хелен заметила в походке хозяина дома что-то кошачье. Он остановился рядом с ней и посмотрел сквозь стекло в комнату, где на противоположной стене в стеклянной коробке висел знаменитый портрет.

– Что это значит? – спросила она, указывая на предупреждающий знак биологической опасности на двери. – Обычно его клеят на контейнеры с возбудителями болезней, бактериями, вирусами и тому подобным. Почему картина висит там?

– Понятия не имею, – ответил Патрик. – И в комнату я войти не решился. А вы хотите?

И он с вызовом посмотрел на нее.

Хелен выдержала его взгляд, чувствуя, как в животе у нее все сжалось. Что-то смущало ее. Пока она искала на его лице причину, ее осенило: коричневый цвет с оттенком охры, который ассоциировался у нее с его голосом, исчез, уступив место красному. Темно-красному, что обычно не предвещало ничего хорошего.

– Вряд ли это настоящая «Мона Лиза»… – заметила она.

– С моим отцом ни в чем нельзя быть уверенным. Помните, у него ведь не один миллиард долларов. И он редко довольствуется копиями…

– Ему потребовался бы триллион, – возразила Хелен. – И даже тогда купить «Мону Лизу» было бы невозможно, поскольку она не продается.

– Она стоит тысячу миллиардов долларов? – Казалось, Патрик Вейш удивился. – С чего вы взяли?

– В эту сумму оценивают сейчас «Мону Лизу», – отозвалась Хелен.

– Это много. – Уголки его губ изогнулись. Сказанное ею произвело на него впечатление. – Может быть, он украл ее?

– Тогда общественность была бы в курсе, – возразила Хелен. – Кроме того, «Мона Лиза» – это, пожалуй, самая охраняемая картина в мире. Чтобы украсть ее, ему потребовалась бы целая армия. И, самое главное… – Она умолкла.

– Что?

– Именно ее я буду изучать в Лувре.

– Вы будете изучать «Мону Лизу»? – удивленно переспросил он.

К клочьям темно-красного теперь примешивались коричневые нотки с оттенком охры, образуя новый узор.

– Мне нельзя говорить об этом. Но… да, я будут изучать «Мону Лизу» в Париже.

– В рамках вашего исследования…

Хелен кивнула.

Лицо Вейша расплылось в улыбке.

– Жаль, а я уже начал надеяться, что та «Мона Лиза» – настоящая. Как бы там ни было, однажды я все это унаследую, а с тысячью миллиардов можно много хорошего сделать. – Едва он произнес эти слова, как лицо его омрачилось и он пробормотал: – Надеюсь, это произойдет не слишком скоро…

Хелен почувствовала желание погладить его по руке, утешить. Его рубашка с длинными рукавами была теплой и мягкой на ощупь. Патрик поблагодарил ее улыбкой за этот жест сочувствия. Ей стало приятно, напряжение, охватившее ее несколько минут назад, отступило.

Жужжание рядом с ней заставило Хелен вздрогнуть. Звонил ее мобильный телефон. На экране показался номер клиники. Ее захлестнула волна надежды. Быть может, вернулась Мэйделин? Она поднесла телефон к уху, не воспользовавшись наушником.

– Да? – затаив дыхание, произнесла она.

– Алло, миссис Морган? Это доктор Рейд.

– Вы нашли ее?

– К сожалению, нет.

Хелен почувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног. Она окинула взглядом комнату в поисках места, куда можно было бы присесть, но ничего поблизости не нашла. Хелен была на грани обморока. Такой беспомощности она никогда прежде не испытывала.