Вирус «Мона Лиза» - [24]
– Как сильно изменилось изобразительное искусство с момента появления Венеры Виллендорфской! – сухо заметил Патрик Вейш. – Подытоживая, можно сказать следующее: с течением времени модели становились стройнее. Или можно выразиться иначе: они худели. Если хотите, культурное истощение!
«Они худели». Перед глазами у Хелен заплясали черные пятна. Мысленно она вернулась к Мэйделин. Что она вообще здесь делает? Ее дочь исчезла, а она бродит по выставке в польском подвале в компании незнакомого мужчины!
– С вами все в порядке? – спросил Патрик Вейш, осторожно подхватив ее под руку.
Хелен кивнула.
– Все это очень интересно, но ведь вы хотели показать мне что-то здесь, внизу? То, что касается моей дочери и… вашего отца.
– Простите мою бестактность, – смутившись, произнес Вейш. – Но чувство подсказывает мне, что эта страсть моего отца имеет какое-то отношение к его исчезновению – а значит, и к исчезновению вашей дочери. Поэтому потерпите еще мгновение… – Он умоляюще посмотрел на нее.
Внезапно Хелен почувствовала невероятную усталость. Глаза жгло, она с трудом могла мыслить ясно. Из исследований коллег она знала, что в состоянии усталости некоторые области мозга отключаются, а другие продолжают работать. Кажется, у нее этот процесс уже начался; как бы там ни было, протестовать она толком не могла. Поэтому она произнесла только:
– Если вы так считаете…
– Спасибо за доверие, – с теплой улыбкой сказал Патрик Вейш, чтобы в следующее мгновение спокойно продолжить экскурсию. – Прошу вас, посмотрите на все эти картины рядом с нами. Одна обнаженная Венера за другой. Кранах, Тициан, Веласкес, Гойя. Здесь, в этой комнате, мой отец собрал их всех. Заканчивается ряд портретом Мэрилин Монро в стиле ню. Но мне кажется, что его коллекция не завершена. Есть еще несколько свободных мест…
Хелен проследила за его взглядом вдоль ряда картин. Перед глазами расплывались розовые пятна плоти обнаженных женщин, ей казалось, что нужно зажмуриться, чтобы не упасть в обморок.
– С искусствоведческой точки зрения весьма примечательная коллекция, но почему вы называете это манией? И какое, простите, отношение имеет ко всему этому моя дочь?
– Я чувствовал то же самое, что и вы, когда увидел все это, и я просто пытаюсь поставить вас на свое место, чтобы вы поняли это так же, как понял я.
Теперь Патрик Вейш говорил очень быстро и взволнованно, развернувшись к ней.
– Есть еще одна комната, и там я нашел записку с вашим именем и номером телефона. – Вейш указал на деревянную дверь в нескольких метрах от них. – Возможно, «мания» – не то слово. – Теперь он казался расстроенным. – Возможно, мой отец просто безумен.
21. Флоренция, около 1500 г.
Lo straniero очень нами доволен. Мы с Леонардо начали заново каталогизировать мир.
Прежде мы мыслили такими категориями, как мужчина и женщина, богатство и бедность, добро и зло, жизнь и смерть, наличие и необходимость.
Как же слепы мы были!
Именно я, человек, доведший до идеала двойную бухгалтерию! Как я мог тратить свое время на числа и при этом не занести в счетную книгу самое существенное?
Теперь у нас есть гармония, пропорции и, самое главное, эстетика – теперь мы заново опишем вещи и людей вокруг нас. Мир вдруг стал казаться нам совершенно другим.
Сегодня мы презираем то, что еще вчера вызывало на лицах улыбку. То, на что мы не обращали внимания прежде, рождает у нас интерес.
Мы расстались с некоторыми учениками: либо они не отвечали нашим новым требованиям, либо не хотели понять, что от них потребуется в будущем.
– Как я должен изображать красоту, если вокруг меня нет ничего красивого? – возмущался Леонардо.
Кроме того, он прогнал нескольких своих мальчиков. С презрением. Салаи он, конечно же, оставил. Хотя этот парень по-прежнему не доверяет lo straniero, что меня весьма тревожит. Это одна из тех вещей, которых я по-прежнему не понимаю. Салаи с его идеальным мальчишеским лицом и телом, достойным бога, полностью соответствует тому, чему пытается учить нас lo straniero. Он словно создан по его критериям. Как может он презирать то, что так возвышает его?
Я точно не знаю почему, но мне это кажется в некотором роде богохульством.
Нужно будет поговорить об этом с lo straniero, пока Салаи не совершил ничего необдуманного.
22. Акапулько
Она не знала, который теперь час. Не знала, где находится. Очнувшись, она почувствовала запах влажной земли. Потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя, и поначалу ей показалось, что она лежит в своей мягкой постели в Монтгомери, штат Алабама. Но холод, который она ощущала, быстро разрушил иллюзию. Над головой она увидела синее небо. Она на улице!
Пошевелившись, она поняла, что болит все тело. Боль была гораздо сильнее той, которую ей когда-либо доводилось испытывать. Словно кожа на всем ее теле была обожжена. Осторожно поднявшись, она тут же потеряла равновесие и упала. Руки вцепились в землю и траву. Она снова попыталась встать на ноги и снова упала, когда все рядом с ней словно закружилось. А потом она увидела дом. Увидела его окна невдалеке. Застонав от боли, она все же сумела подняться.
Пройдя лишь несколько метров, она едва переводила дух. Ей казалось, что тело и лицо вот-вот взорвутся от боли. Споткнувшись, она рухнула на колени, и ее стошнило. Она с удивлением посмотрела на желчь, отливавшую желтовато-зеленым на солнце. Медленно перевела взгляд на дом. Воспоминания постепенно возвращались. Другие девушки. Автобус. Подземелье. Обморок. Неужели она наконец-то свободна?
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.