Вирус хаоса - [38]

2. «С контактом, кажется, можно повременить — суббота».

3. «А караульный какой-то вчера был фильм, жаль, не досмотрела…»

4. «Мама!..»

Мэри в смятении открыла глаза — было утро, льющееся в широченное окно без признаков штор. Она лежала одетая, хоть и под одеялом, на диване посреди комнаты, больше заслуживающей названия зала, под головой была пуховая подушка. Напротив стоял телевизор, выключенный.

Жаль, говоришь, что не досмотрела? Пожалте, только для вас — вторая серия.

Жизнь, пусть и далеко ушедшая от реальной, продолжалась, и сейчас главной героине не помешали бы водные процедуры. Поднявшись, она отправилась на поиски ванной.

Немного терпения, плюс наитие, свойственное живому существу в поисках источников воды на необозримых пространствах, и она оказалась возле двери, похожей на «ту». Дальше по коридору, если опять же верить наитию, свойственному живому существу в поисках пищи, была кухня, и оттуда доносились какие-то звуки. Но прежде, чем выяснять, кто это там шевелится, и показываться ему на глаза, Мэри следовало позаботиться о том, чтобы этим глазам предстало что-то более или менее приглядное. Она открыла дверь и даже успела увидеть краем глаза что-то вроде миниатюрного бассейна дымчатого мрамора, когда…

— Мэри? Проснулась? — донесся оклик со стороны кухни.

Она и не подозревала, что внутри у нее был подвешен на ниточке кирпич, пока он вот только что не оборвался, бухнувшись в живот.

Мэри обернулась. Она уже в достаточной мере проснулась, чтобы ясно помнить, что не называла Евгению этого своего имени. Ни ему, ни кому-либо другому — здесь ее кликали кто как хотел и каждый по-своему. Но только не Мэри.

Первым в голову прыгнул муж. Однако Смеляков, стоявший дальше по коридору, определенно не был ее мужем; уж это-то она могла сказать наверняка, только взглянув на его запавшие щеки. Не говоря уже про поджарое тело, одетое в черные штаны и в черную же рубашку.

— Гений?..

У Мэри мелькнула мысль, что она начинает возвращаться: заснула у Евгения, проснулась у Гения. Теперь, глядишь, и до Гена рукой подать…

— Нам надо поговорить, — сказал он, пошатнув эту надежду.

Вчера на крыше… Смеляков поначалу был одет в точности так же. Вылитый Гений, еще подумала она. И с того же начал…

Она-то считала, что уже составила некую схему, уловила в происходящем определенную логику. Теперь же ощутила с тревогой, плавно переходящей в ужас, что снова перестает что-либо понимать

— Да. Надо, — согласилась она и, прикрыв ванную, направилась мимо Смелякова туда, откуда он явился и куда пригласительно указывал — предположительно, на кухню. Омовение подождет, ей сейчас без острой нужды нельзя было уединяться — а ну как он опять исчезнет, а вместе с ним и призрачный шанс в чем-то разобраться: он Гений, ему и карты в руки.

Постой-ка! Раз он Гений и является, понимаешь, без спросу там и сям, так, может, он имеет ко всему происходящему непосредственное отношение?

В общем, есть о чем поговорить…

Ну, вот и пришли. Определение «кухня» с натяжечкой, но подходило: все-таки здесь имелись холодильник, плита и раковина. В большей мере напрашивалось определение «бар» — небольшой такой, эксклюзивный, на пару-тройку столиков, или, допустим, на один, каковой тут и имелся, причем уже накрытый, можно сказать, легким завтраком на двоих.

«Неплохо поживает неженатый Смеляков», — эта явившаяся уже не впервые мысль не отзывалась в груди особой радостью. Впрочем, и Ветер без него кое-чего добилась в своей профессиональной сфере.

Если вечером их связывали незримые нити, протянутые через множественные миры, то с утра все, на что ни кинешь взгляд, ненавязчиво указывало, насколько ошибочным был этот брак, заключенный в одном из этих самых миров.

— Присаживайся. Ты, насколько я помню, пьешь чай, — сказал Смеляков, наливая из заварочного чайника бордовую дымящуюся жидкость в ту самую «египетскую» чашку. Взгляд Мэри был направлен чуть правее, где возле тарелки с нарезанной ветчиной лежал большой черный пистолет. Он был немного необычной формы, с утолщенным стволом — ну так и все здесь было для нее не совсем обычным, начиная с вертолетов без винта.

— У меня есть к тебе пара вопросов, — сказал Смеляков, закончив с разливанием чая, — и я почему-то уверен, что они не покажутся тебе странными.

Он сел напротив и поглядел на нее глазами, какие, наверное, должны быть у лаборанта, изучающего в микроскоп новую форму жизни. Потом спросил:

— Кто ты, Мэри?.. Откуда ты?..

Появился ужасный соблазн ответить глухим голосом: «Я с другой планеты!»

— Ты действительно Гений? — уточнила она на всякий случай. Вопрос был неоднозначен — что называется, на засыпку: тот, кого она имела в виду, должен был правильно его понять.

— Рискуя показаться нескромным, вынужден признать, что в достаточно узком кругу меня так называют.

— Ну, тогда, — с облегчением сказала она, — я оттуда же, откуда и ты. — Мэри решила на начальном этапе не усложнять комбинацию. — Я с кем-то здесь поменялась местами — не знаю, почему, не могу объяснить. А ты? Может быть, ты сможешь объяснить, как произошло, что ты появился здесь вместо Евгения?

— Не вместо, а вместе, — сказал он и пояснил со вздохом: — Нас здесь двое. И оба Евгении Смеляковы. И один из нас, как я подозреваю, явно тут лишний.