Вирус бессмертия - [5]

— Маленькие твари, — пробормотал он и прикончил их всех.

В кабинете он нашел оружие — что-то вроде короткого ружья, бесшумно стреляющего отравленными стрелами.

Набив карманы коробками со стрелами, Джордж снова зашел к Лил. Увидев его, она затряслась от ужаса.

— Успокойся, малышка, — сказал он, открывая ее сумочку. — Мне просто нужны ключи от твоей машины.

Найдя их, он спустился по лестнице и вышел на улицу. Машина Лил была припаркована на своем обычном месте — у кирпичной стены. Он узнал ее по вмятине на правом крыле.

Джордж завел мотор, выехал на улицу и окунулся в ночной город, освещенный светом фонарей и рекламных вывесок. Несколько часов он проездил бесцельно, сворачивая на первые попавшиеся улицы, словно ища что-то. Радио непрерывно передавало сообщения об опасном преступнике по имени Джордж Нада, одержимом манией убийства. Голос диктора — Чародея был слегка тревожным. С чего бы это? Что он может сделать в одиночку?

Вдруг Джордж заметил, что дорога, по которой он ехал, перекрыта. Слегка притормозив, он свернул на боковую улицу.

— Ну что же, парень, — сказал он сам себе. — Они перекрывают тебе путь из города.

Нетрудно было догадаться, что в полиции уже знают все и ищут машину Лил. Джордж бросил автомобиль на стоянке и спустился в метро. По случайности Чародеев там не оказалось — то ли они были напуганы, то ли просто было уже поздно. Когда через несколько остановок одна из тварей села в вагон, Джордж вышел, решив не испытывать судьбу.

Поднявшись наверх, он заметил бар и зашел туда. По телевидению передавали экстренное сообщение, и диктор снова и снова повторял одни и те же слова: «Мы твои друзья. Мы твои друзья». Проклятая тварь была чем-то напугана. Чем? Что может сделать против них одиночка?

Джордж заказал пиво.

И вдруг он понял, что этот Чародей на телеэкране бессилен против него. Джордж посмотрел на тварь так же спокойно, как если бы перед ним был обычный человек или какой-нибудь неодушевленный предмет.

— Они все еще верят в то, что имеют надо мной власть, — думал он. — И не знают, что есть на самом деле.

На экране появилась его фотография, и Джордж быстро отошел от стойки. На глаза ему попался телефон-автомат. Нашарив в кармане мелочь, он набрал номер:

— Алло, Робинсон?

— Я слушаю.

— Говорит Джордж Нада. Теперь я знаю, что нужно, чтобы разбудить людей.

— Что?! Джордж Нада, не вешайте трубку. Где вы находитесь? — в его голосе чувствовались истерические нотки.

Джордж повесил трубку, заплатил за пиво и торопливо вышел. Они могли проследить, откуда был звонок. Он снова спустился в метро. Теперь он знал, куда ехать.

Уже стемнело, когда Джордж вошел в здание одной из крупнейших городских телекомпаний. Взглянув на указатель, он направился к эскалатору. Полицейский, что стоял у входа в студию, узнал его.

— Джордж Нада! — испуганно выдохнул он.

Отравленная стрела вонзилась ему в плечо, и он осел, даже не охнув. Переступив через тело, Джордж вошел в студию. Теле— и звукооператор, режиссер и его помощник даже и не поняли, что происходит — отравленные стрелы делали свое дело быстро и бесшумно. За окном уже выли полицейские сирены и раздавались окрики чужаков. Диктор за пультом повторял, не подозревая ни о чем:

— Мы твои друзья. Мы твои друзья.

Когда Джордж выстрелил, он так и остался сидеть с открытыми глазами. Джордж встал рядом с ним и, стараясь не попасть в камеру, заговорил на манер чужаков:

— Просыпайтесь! Просыпайтесь! Ищите нас и убивайте! Всех! До одного!

В то утро весь город услышал голос Джорджа, скрывавшегося за обликом Чародея. Город проснулся, и началась большая война.

Но Джордж не дожил до победы, которая все-таки наступила. Он умер от сердечного приступа. Ровно в восемь часов утра.

Артур Кларк Космический Казанова

Перевод с англ. А.Гаврилова

На этот раз прошло пять недель со дня вылета с Базы, прежде чем появились первые симптомы. Во время последнего полета на это понадобилось только четыре недели; я не знаю, в чем тут дело — то ли я стал старше, то ли диетологи положили что-нибудь в мои капсулы с пищей. Или, может, все объяснялось тем, что на этот раз я был значительно больше занят; та часть галактики, в которой я вел поиск, была густо нашпигована звездами, отстоявшими одна от другой не больше чем на два световых года, поэтому у меня оставалось мало времени для тоски по девушкам, которых я оставил на базовой планете. Как только звезда была заклассифицирована и автоматический поиск планет завершен, я направлял космолет к следующему солнцу. Когда же, как это случалось в одном случае из десяти, обнаруживалась планета, для меня начинались горячие деньки, потому что я должен был постоянно следить за Максом — электронным вычислителем корабля, — чтобы он регистрировал всю информацию.

Но вот я выбрался из этого района галактики, и теперь на полет от солнца до солнца иногда уходило три дня. Этого времени было вполне достаточно для того, чтобы воспоминания о моем последнем отпуске окрасили предстоящие мне месяцы одиночества в мрачные тона.

Вероятно, я переборщил на Диадне У, когда мой космолет находился на профилактике, а я, как предполагалось, отдыхал между двумя полетами. Нельзя забывать, что пилот разведывательного корабля восемьдесят процентов времени проводит в полном одиночестве и, будучи человеческим существом, которому ничто человеческое не чуждо, он, конечно же, воспользуется первой попавшейся возможностью, чтобы наверстать упущенное. Я же не просто наверстывал упущенное — я еще пытался создать себе некоторый запас на будущее, хотя, как потом оказалось, этого запаса не хватило на весь полет.