Виртуоз - [18]

Как только вошел Владыка, все потянулись к нему за благословением. Виртуоз со стороны не без иронии наблюдал, как неловко они целуют могучую лапу митрополита, вытягивают губы к панагии, словно хотят всосать сияющие алмазы. Лишь режиссер Басманов, близкий к монархическим и церковным кругам, проделал всю операцию ловко и благостно.

В ожидании Ромула похаживали по гостиной, обменивались новостями. Чувствовали себя сплоченным братством, благополучие которого поддерживается невидимой сущностью, обитающей в пределах розовой кремлевской стены с золотыми шарами соборов. Виртуоз наблюдал за визитерами, каждый из которых был обязан ему своим восхождением и влиянием. Но и он не мог обходиться без них, зависел от их талантов, умов и капризов.

— Восхищаюсь вашими режиссерскими талантами, Илларион Васильевич. — Басманов смотрел на Виртуоза восторженными глазами, в которых искрилась балаганная насмешка, острая прозорливость, готовность схватить настроение собеседника и действовать исходя из сиюминутной выгоды. — Не понимаю, как вы умудряетесь создавать сценарии грандиозных спектаклей с тысячами ролей, миллионами актеров, ритмами времени, декорациями эпохи. Ваша сценическая площадка — вся страна, а зрители — весь мир. Мне кажется, я мог бы снять потрясающий фильм по одному из ваших сценариев.

Виртуоз с удовольствием выслушал тонкую лесть. Цветок белой астры щекотал его чуткими лепестками, заманивал в свою белоснежную глубину.

— Почему бы и нет. Как знать, может быть, для этого мы собрались здесь сегодня. Никто, кроме вас, не создаст кино государственного масштаба.

Заинтриговав Басманова, он отошел к митрополиту, приблизившись к его вздымавшемуся под рясой животу, на котором поблескивали бриллианты.

— Владыко, меня очень огорчают ползущие слухи о нездоровье Святейшего. Конечно, он далеко не молод, как и все мы, может болеть. Действительно, ездил в Швейцарию, чтобы показаться профессору Кляйнеру, кстати, католику. Но кто-то в Патриархии упорно распространяет слухи о скорой кончине Святейшего, о близком избрании нового Патриарха. Согласитесь, это вредит церковным делам.

Виртуоз знал, что источником слухов является сам митрополит Арсений, участвующий в острой внутрицерковной схватке за будущий патриарший престол. У Арсения среди епископов было немало противников, ему припоминали скандал по поводу торговли табаком и водкой, к которой он якобы был причастен. Однако Кремль благоволил Арсению, исповедующему государственную философию Иосифа Волоцкого. В случае скорой и неизбежной кончины нынешнего Патриарха, Кремль поддержит кандидатуру Арсения.

Митрополит — тяжелый георгин темно-вишневого цвета, раскрыл свои мясистые лепестки властно и царственно, господствуя среди прочих цветов. Виртуоз любовался его зрелой, тяжеловесной красотой.

— Мы молимся о здоровье Святейшего, о продлении его дней. Злокозненные слухи исходят от тех архипастырей, которые сеют семена раскола в нашей церкви, обвиняют нынешнего Патриарха в том, что он слишком тесно прильнул к власти, не внемлет народному стону и ропоту. Я же, как вы знаете, Илларион Васильевич, всегда проводил и провожу политику соединения светских усилий власти и духовных радений церкви в деле укрепления основ православия и Государства Российского.

Митрополит благожелательно и твердо смотрел на Виртуоза. В его умных глазах было превосходство тысячелетней церковной традиции над краткосрочными и эфемерными претензиями светской власти.

— Ну, как рыбалка? — Виртуоз, посмеиваясь, обратился к партийному председателю Сабрыкину. — Слышали, что вы щучку вытащили на двадцать килограмм, а на ней кольцо времен царя Петра. Правда, что ли? — Виртуоз знал о рыбацкой страсти Сабрыкина, которой тот предавался в большей степени, чем партийным и думским заботам. — На уху бы хоть пригласили?

— Да кто это чепуху всякую разносит! — раздраженно ответил Сабрыкин.— Какая такая щука?

— Как? — делано удивился Виртуоз. — На партийном сайте вывешена фотография щуки и текст: «Золотая рыбка партии «Единая Россия». Загадайте желание». Я загадал.

— Какое же вы желание загадали? — недоверчиво, ожидая подвоха, спросил Сабрыкин.

Жесткий садовый василек ощетинился колючим соцветием, напрочь лишенным запаха.

— Желание мое скромное. Чтобы в нашей любимой партии появилась хоть одна голова, которая думала бы не о своем разбухшем кошельке, а о государстве. Иногда я смотрю на вашу толпу, и она мне напоминает стадо быков на водопое. Все одинаковые, жадные, тупые и травоядные. Зелень любят. — Виртуоз жестоко улыбнулся и отошел, перехватив злой и мстительный взгляд председателя.

— Боже мой, какой счастье! — Он раскланялся перед мэром Корольковой, с театральным обожанием созерцая ее девичье лицо, ставшее жемчужным под скальпелем пластического хирурга и пальцами массажиста, ежедневно втиравшего в щеки и подбородок дамы килограммы омолаживающих мазей. — Как бы мне хотелось побывать в вашем дивном городе! Опять белой ночью промчаться на катере по каналам, среди дворцов и парков. Не забуду, как мы пили с вами шампанское посреди Невы, чокались бокалами с крейсером «Аврора».