Виртуоз мести - [5]

- Зачем так делаешь, а? - обидевшись, спросил Алик. Семен ничего не ответил.

Приехали они на квартиру к какому-то длинному худому рыжеволосому Ваське. С Васькой Семен тоже не был знаком. Это был приятель Бомбы и Алика. Компания собиралась именно у Василия по причине временного отсутствия родителей. Те были в отпуске, далеко от дома, что позволяло Василию вести чудесную жизнь, напиваясь и наедаясь каждый день на халяву за счет гостей. Взамен гости требовали кровать, чистые простыни и иногда ломали мебель. Чистых простыней уже не осталось, а вот мебели было еще достаточно. Вася нигде не работал, учился в каком-то ПТУ, в которое не ходил никогда.

Семен не особо любил распивать в малознакомых компаниях, но тяга к общению с прекрасным полом всегда пересиливала врожденную осторожность. Когда Семен, сняв ботинки, прошел в комнату, чтобы поставить на стол бутылку шампанского и водку, он и увидел Инну и Таньку. Они сидели на диване и без интереса смотрели телевизор. Кто из двух девушек был Танькой-Гарпией, Семен понял сразу по глазам. Таких блядских глаз Семен не видел никогда. Она смотрела на него, словно уже делала минет.

Инна, конечно, была не такой вызывающе распутно-красивой, как Танька, но тоже ничего себе, симпатичная. Светлые волосы вились и локонами ложились на худенькие плечи, облаченные в белоснежную блузку. Свои чудные ножки и попку в короткой юбке Инна прикрывала вышитой подушкой с дивана. У неё заметно подрагивали руки, наверное от волнения и Семён сел рядом с Танькой.

Танька была черноволосая, волосы цвета вороньих крыльев, но самой влекущей и манящей частью тела у Таньки были, конечно же, губы. Накрашенные ярко-красной помадой, пухлые, они как будто жили своей жизнью, находясь в постоянном движении. То вытягивались в трубочку, то сжимались, то приоткрывались и ласкали друг друга. Иногда Танька как бы невзначай медленно проводила по краешкам губ остреньким языком и сама закатывала глаза, тая от удовольствия.

Семен без излишних предисловий представился девчонкам и тут же выдал целую серию новых анекдотов, рассмешивших их обоих. Сразу же стало легко общаться. Семен с Инной пододвинули журнальный столик поближе к дивану. Танька по-хозяйски взяла из серванта бокалы, они налили шампанского и выпили за знакомство. Инна все-таки вела себя настороженно, пристально вглядываясь в глаза Семена, улыбаясь только изредка и не допивая шампанское.

Зато Танька хохотала, как заведенная, над шутками и даже пару раз уже чмокнула его в щеку. Потом к ним присоединились Бомба, Алик и Василий, до этого говорившие на балконе как бы "по делу", а на самом деле пробовавшие на крепость травку, принесенную Аликом. Алкоголь развязал языки, говорили о разном, шумно чокались. Скромная закуска быстро закончилась, а водка все лилась Ниагарским водопадом. Это никого не смутило, компания продолжала пить и пьянеть по космически. Потом все, кроме Инны, пробовали на балконе травку, принесенную Аликом. Алик как раз тогда спросил у Бомбы:

- Телок не мало? Нас четверо - их двое? Как будем делить, да?

- Не ссы, - ответил Бомба, - Танька за троих отработает.

Алик довольно захихикал, а Бомба сразу же пошел первый трахнуть Таньку. Открыть, так сказать, почин. Он взял девушку за руку и без слов повел в спальню. Танька пошла охотно, у самой двери помахала всем ручкой и сказала: "Бай-бай!", показав блестящие знания английского языка.

Инна сразу же после того, как Танька ушла, села поглубже в уголок дивана и закрылась подушкой. Чего она не ушла тогда сразу, было не понятно? Постеснялась показаться смешной трусихой? Ждала Таньку? А может быть просто и не могла представить что с ней может произойти? Да, лучше было бы если б она тогда ушла...

Но Инна осталась. Сильно подвыпивший Василий что-то долго говорил ей, сидя рядом, размахивая руками и то и дело подсовывая ей бокал с шампанским, и убеждая выпить с собой на брудершафт, но Инна оттолкнула бокал и пролила на диван шампанское. Василий, ни сказав ни слова, побежал на кухню за полотенцем, где курил в это время Семен, и пожаловался возмущенно:

- Вот сучка, шампанское пролила, диван испортила. А я к ней по-доброму. Не хочет пить на брудершафт. И трахаться не даст, наверное. А у меня уже стоит, как Останкинская телебашня. И зудит, как комариный укус.

Василию хорошо удавались описательные сравнения.

- Не гоноболь, Василий, - сказал выходивший в из ванны удовлетворенный Танькой Бомба, когда услышал жалобы Василия, - Танюха душ примет, приласкает и тебя. А эту целку-недотрогу мы разведем сегодня, не ссыте.

Бомба закурил, задумался и предложил Семену:

- Может, ты попробуешь ей влудить? Она вроде на тебя не так, как на всех, поглядывала? Я видел.

- Может, и попробую по настроению, - сказал Семен и потушил сигарету.

Инна ему нравилась и он не отказался бы попробовать расколоть этот миленький грецкий орешек, облаченный в коротенькую юбочку. Но не насилием, естественно, а нежностью и лаской. Горячими, как поцелуй словами и страстными обещаниями. Но пока даже заговорить с Инной у Семена не получилось. К тому же он курнув после выпивки совсем потерял контроль над своей головой, которая убегала от него, носилась по комнатам, а потом возвращалась опять и усаживалась на шею.