Виртуоз - [23]

Джулиан остановил машину на Родео-драйв, меня потащили в первый же дорогущий магазин одежды, какой нам попался.

— Как раз то, что надо, — одобрил Джулиан. — Сделаем из него человека и покончим с этим делом.

Сперва я не понял, что он имеет в виду, но вскоре до меня все дошло. Женщины потащили меня к вешалкам с модными костюмами и принялись прикладывать их ко мне так, словно я был куклой или манекеном. Так у меня появился черный костюм европейской марки и красная рубашка в обтяжку. Без воротничка. И две золотые цепочки. Черные кожаные туфли на босу ногу. Подгонять костюм по фигуре было некогда, поэтому он слегка болтался на мне. Но Джулиан сказал, что так даже эффектнее.

— Еще одно, последнее, — спохватился Джулиан, когда мы снова вышли на улицу. Он отнял у меня мои дешевые очки от солнца и швырнул их в ближайшую урну. Затем повел нас в модный магазин «аксессуаров для глаз» и выбрал безумно дорогие очки с затемненными стеклами и в золотой оправе. Меня придирчиво осмотрели, заставили пару раз повернуться на месте и наконец признали мой вид сносным. Мы погрузились в машину и вернулись домой в Санта-Монику.

Растерянный и недоумевающий, я уселся в кресло, а остальные разошлись переодеваться. Джулиан спустился первым в костюме цвета свежих сливок и лиловой шелковой рубашке.

— Ты вписался, — заметил он. — Как будто с рождения живешь здесь.

Он наполнил красным вином два бокала и протянул один мне. Ни на минуту не присев, он отошел к окну, выглянул наружу, скрылся на кухне, вернулся, взглянул на часы. И снова двинулся к окну.

Наконец спустились обе женщины, цокая шпильками по ступенькам. Рамона была в черном, Люси — в темно-бордовом, переливчатом. Ткань, облегающая тело, как вторая кожа, длинные ноги, глубокие вырезы, подобранные и заколотые на макушке волосы. Ярко накрашенные губы и длинные черные ресницы. Особенно хороша, так что дух захватывало, была Люси.

Джулиан оглядел их и заулыбался.

— Ну, как тебе? — спросил он меня. — Сгодится?

— Много времени прошло? — вмешалась Люси. — Гуннар наверняка уже бесится.

— Ты же его знаешь, — возразил Джулиан. — Он мастер дзэн-медитации.

— Поедем прямо сейчас, дольше я не выдержу.

Мы снова уселись в «сааб». На улице уже стемнело. Шел январь, наступил прохладный лос-анджелесский вечер.

Джулиан повернул на север и повез нас прямо в центр Голливуда. Мы катили по бульвару Сансет, проезжали мимо одного ночного клуба за другим, и у каждого видели длинные очереди. Наконец Джулиан свернул на стоянку у самого перекрестка с Вайн-стрит, выбрал место поближе к выезду и заранее развернулся.

— Вот так, — кивнул он. — Всем войти в роль. Майкл, просто делай вид, что тебе скучно, только и всего.

Мы вышли из машины. Как и повсюду на бульваре Сансет, к этому клубу тянулась очередь расфуфыренных посетителей. Джулиан провел нас к двери в обход очереди. Вышибала коротко взглянул на него, сразу же кивнул, снял с крючка канат, закрывающий вход, и впустил нас всех.

Внутри у меня сразу заложило уши от грохочущей музыки. Неутомимый бухающий ритм отдавался в ногах, проникал в глубь тела, в такт ему мерцали лампы, которые здесь были повсюду. Джулиан обогнул танцующую толпу и направился к узкой винтовой лестнице, ведущей на балкон. Вход охранял еще один вышибала. Как и первый, он узнал Джулиана, кивнул и пропустил нас.

Большинство столиков на балконе было уже занято, но Джулиан уверенно прошел в угол, к загородке, чем-то напоминавшей ложи в старинных театрах. Откинув канат у входа, Джулиан пропустил нас к столу.

С наших мест открывался вид на сотни людей, танцевавших внизу словно для того, чтобы развлечь нас. Я, как губка, впитывал все, что видел, и не переставал гадать, какое отношение все это имеет к тайному проникновению Гуннара в чужой дом в каньоне.

— Что будем пить, дамы? А ты, Майкл?

Рамона и Люси для начала пожелали шампанского.

В перегородку «ложи» была вделана кнопка. Джулиан нажал ее, и секунд через пять явилась женщина в наряде, похожем на черный гидрокостюм с молнией, расстегнутой спереди так, что грудь едва не вываливалась наружу.

Джулиан заказал бутылку «Кристалл», женщина исчезла и через две минуты вернулась с ведерком льда, бутылкой в нем и четырьмя узкими и высокими бокалами для шампанского. Откупорив бутылку, она разлила шампанское. Пришло время тоста. Джулиан посмотрел в глаза Рамоны и произнес пять слов:

— A la Mano de Dios.[1]

Мы выпили. Джулиан откинулся на спинку кресла и смотрел на танцующую толпу, пока на пороге нашей ложи не возникла фигура в темном.

— Все в сборе, можно начинать!

Незнакомец был рослым и стройным, в темно-сером костюме в тончайшую светлую полоску. Три верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты. Должно быть, одной из акул в океане не хватило ледяных глаз, поскольку они достались этому человеку.

Джулиан поднялся, пожал вошедшему руку и приобнял его свободной рукой. Незнакомец поцеловал руку Рамоне, затем склонился над рукой Люси и наконец обратил внимание на меня.

— Неужели мне выпала честь наконец познакомиться с вашим другом?

— Угадал. Уэсли, это Михаил. Из самой Москвы.

— Очень приятно, — откликнулся Уэсли. — Надеюсь, вы добрались благополучно.