Виртуоз боевой стали - [63]

Адмиральский дед развел руками:

– Да мне как-то тошно пить в одиночку. А слуги бродить со мною по здешним местам не хотят, им боязно.

– Понабирали себе слизней, отребье всяческое… – буркнул виртуоз, вновь наполняя кружки. – Один Хатр на воина походил, да и тот… Ну, покоя ему и вечной лазури!

Выпили за вечную лазурь для воина Хатра. Учитель утерся рукавом и резко повернулся к соловеющему Нору:

– Вот вроде все было у человека – и сноровка, и сила, и глаз хороший… Я это не с чужих слов знаю, я его самого знавал. Одна беда – он от ярости вроде слепого делался, переставал себя помнить. От того и погиб. Понял?

– Понял. – Нор тискал в ладонях пустую кружку, сутулился. – Я вот чего не пойму: вчера вы назвали меня виртуозом, хвалили за умение использовать чувства на пользу схватке, а сегодня предостерегаете грустной судьбой этого… Хатра… Да я и сам вижу, что не могу собою владеть. И раньше бывало, и сегодня оскандалился – вот почтеннейший господин эрц-капитан свидетель моей истерики. Зачем же вы говорили, будто я достиг подлинного умения?

Учитель пожал плечами:

– Вчера ты был виртуозом, а сегодня – нет. Знаешь, как обучают стрелков? Так вот: ты сейчас вроде очень хорошего стрелка, который из десяти пуль пятью попадает в самый центр мишени. Вчера я увидел, что ты сможешь научиться попадать в черное пятнышко каждым выстрелом. Понял? «Сможешь» и «можешь» – слова очень похожие, но все-таки обозначают собой разный смысл.

– Вряд ли он сможет попадать каждый раз, – внезапно вмешался в разговор адмиральский дед. – У него две натуры – песнетворца и воина. Воин-то помогает песнетворцу, а вот песнетворец воину учиняет немало досады. Кстати сказать, иначе и быть не может.

Господин Тантарр от возмущения даже о бутылке забыл. Впрочем, он быстро опомнился, и тон его, хоть и сделался сух, уважительности не потерял.

– Не следует так уверенно рассуждать о том, что вам не известно. Сочинительство боевому умению не помеха, а как раз напротив. Иные наставники на последних годах обучения специально принуждают своих подопечных к выдумыванию баллад, стихов и мелодий, чтобы приучить их воплощать в нечто конкретное смутные порывы души. Меня самого так учили – разве результат получился плохим?

Бледные губы ученого старца изогнулись в ехидной улыбке:

– Так, может быть, вы, почтеннейший, осчастливите нас каким-нибудь образчиком своего сочинительства? Дабы посрамить невежду, то есть меня?

Господин Тантарр нервно забарабанил пальцами по колену.

– Да я как-то давно уже не… – Он разглядел, наконец, выражение эрц-капитанского лица и надменно вздернул небритый подбородок. – Что ж, извольте! Э-э-э… Ну, к примеру вот это: я был рожден… Нет, иначе как-то… А, вот!

Я слабым был рожден на свет,

Добычей всевозможных бед.

Но мне Ветра вручили сталь,

И все враги… э-э-э…

– «Бежали вдаль», не так ли? – с изысканной любезностью подсказал адмиральский дед.

– Именно так. – Учитель вытирал со лба испарину, проступившую то ли от выпитого, то ли от предпринятых им стихотворных усилий.

– Ну что ж, вовсе не дурно. – Ученый старец сочувственно покивал. – Я только не смог уразуметь, за что вы свою матушку наименовали «добычей бед».

Господин Тантарр было грозно нахмурился, но тут же улыбнулся с видимым облегчением:

– Ах, вот вы о чем! Конечно, вы спутали: не добыча бед меня родила, а я таким родился.

– Вот теперь мне ясно все до конца. – Эрц-капитан слегка подмигнул отчаянно зажимавшему рот Нору.

Пожилой виртуоз некоторое время молчал, хмуро рассматривая собственные колени, потом сказал:

– Ну, пускай я плохой сочинитель. Но были же другие! Капитан Потарра – чем не пример совершенства?

– Ну, это легенда! – отмахнулся Фурст.

– Какая такая легенда?! – Учитель возмущенно всплеснул руками. – Я же своими глазами видал правнука того самого копейщика, который подхватил его штандарт в битве при Трех Столбах!

Эрц-капитан снова улыбнулся:

– Коли верить досужим россказням, то подобных копейщиков окажется вдвое больше, нежели во всем Арсде в ту пору обитало народу. Но будь по-вашему: жил на свете несравненный виртуоз боевой стали и сочинитель непревзойденных серенад капитан Фринол Гато Потарра. Прославился он, будучи от роду лет сорока. А наш маленький душевный дружочек не дожил еще и до половины этого срока. Как же можно ожидать от него зрелого совершенства во всех его дарованиях?

– Сейчас, конечно, нельзя. Но с возрастом…

– Вот когда подрастет, тогда и посмотрим… ежели Ветра позволят дожить, – пожал плечами ученый старец. – Будет вам пререкаться, лучше выпьемте.

Выпить не успели – помешал Нор. Парню уже давно хотелось снять запрорвное чародейственное кольцо. То ли маловато оно было, то ли палец почему-то стал опухать – бес его знает, но эта вещица причиняла заметное беспокойство. Словно бронза передавила жилы и кровь протискивалась под ней трудными болезненными толчками. Еле дотерпев до конца интересного спора, Нор поспешно принялся стаскивать кольцо – не тут-то было. Оберег словно въелся в палец, кожа вокруг него вздувалась, синела… Ну так и есть – опухает. Наверное, ушибся, сам того не заметив (в сегодняшних переделках можно было и на что-нибудь посерьезнее сгоряча не обратить внимания). Как же совладать с проклятой блестяшкой?