Виртуализированный мир капитализма - [68]

Но как только эпоха свободной конкуренции заканчивается и на смену ей приходит монопольный капитализм и конкуренция между монополиями, принуждение посредством логики вещей начинает давать «сбои». В виртуализированных социально-экономических процессах только лишь логика вещей уже не работает. Государство в логике развития капитала как общественного отношения, которое в своем становлении ведет к выходу производства за пределы товарной логики и, тем не менее, этот выход остается в этой логике, приобретает иную роль. Изменение роли государства в эпоху империализма заключается, по большому счету, в том, что для обеспечения господства монополий и для регуляции уже не регулируемого только лишь при помощи рынка капитализма, государство опять восстанавливается в функции прямого распределения и перераспределения, в том числе и посредством войны. И эта тенденция усиливается по мере развития конкуренции между монополиями, особенно ярко проявляясь во время мировых войн, вплоть до проникновения государства во все сферы жизни общества.

В этом смысле государство является важнейшим моментом виртуализации социально-экономических процессов – некапиталистической капиталистичностью. Капитализм для своего существования нуждается в восстановлении некапиталистических, противостоящих рынку как саморегулирующейся системе распределения функций государства. Это становится условием существования капитала как общественного отношения. Государство таким образом обеспечивает господство капитала, причем, главным образом, виртуализированного финансового капитала.

Возрастает как внутренняя, так и международная роль государства в обеспечении господства «своих» монополий и их права эксплуатировать рынки и рабочую силу. Об этом написано много. Мы же здесь лишь сделаем акцент на том, что с необходимостью существуют тенденции монопольного капитализма: распределение через рынок и прямое распределение с помощью государственной машины.

Потому либеральная идеология уступает место идеологии сильного государства и госрегулирования в экономике, особенно в период кризисов, депрессий и войн. Для обеспечения функционирования системы не «свобода» становится превыше всего, а государство в этих своих функциях. Поэтому либерализм становится реакционным даже по отношению к современному капитализму. Он зовет назад к той прошлой «свободе» и тому «равенству», основой которых была свободная конкуренция. Потому либералы, выступая против усиления «своего» государства в рамках капитализма, объективно играют на руку государству, представляющему конкурирующие монополии. Неслучайно либералы часто спонсируются из-за границы или отстраненными от государственной кормушки олигархами. Но, если либерал проводит линию этой свободы последовательно до понимания неравенства как неравенства собственности, как это в свое время сделал Жан-Жак Руссо, то он выходит за пределы либерализма.

Функции государства нужно рассмотреть еще и с учетом того, что товарное производство дополнилось индустриальным производством индивидов и «практик», которое стало условием его существования. Потому производство единиц информации, часто не связанных между собой как промежуточных продуктов производства тех или иных качеств людей, начало приобретать самостоятельное значение. Производство единиц информации необходимо и в воспроизводстве государственного аппарата. Потому бюрократизация объективно усиливается.

Особую роль государство играет и в связи с таким развитием регулятора перераспределения сфер влияния монополий в мире, как война. Современная война, которая выполняет не только функцию перераспределения, но и решает проблемы перепроизводства путем уничтожения как произведенного, так и производителей и расчищает простор для приложения капитала, тоже во многом связана с производством человека. Причем государство организует это производство. Именно война дает наиболее развитую систему прямого распределения – распределения не через рынок, а через систему планирования, которую только и может дать капитализм и которая напрямую связана с государством. И эта система направлена не только на уничтожение противника, но на непосредственное производства человека в качестве солдата. Развиваются коллективные формы присвоения и соответствующее им распределение на войне. Правда, это происходит в узких рамках, и в процессе уничтожения как производства, так и потребления вообще. Массы людей отбрасываются назад в своем социальном развитии. А каждая новая война все больше претендует на то, чтобы вообще уничтожить человечество. Развитие коллективных форм присвоения и прямого распределения на войне показывает пределы капитала и рынка как общественного отношения уже даже при капитализме. Другое дело, что они сами стоят на службе воспроизводства этого общественного отношения.

Переход на новые, некапиталистические основания не может осуществиться без обобществления всей системы технологий, в том числе и социальных, которые обеспечивают существование этого непосредственного распределения и потребления. В своей работе «О системе бюджетного финансирования» Эрнесто Че Гевара писал следующее: «формы управления хозяйством как технологический аспект вопроса должны заимствоваться там, где они наиболее развиты и должны быть приспособлены к новому обществу. Нефтехимическая технология империалистического лагеря может быть использована социалистическим лагерем без боязни “заразиться” буржуазной идеологией. В экономической области (во всем, что касается методов руководства и контроля за производством) происходит то же самое. Если это не будет воспринято как излишняя претенциозность, то можно перефразировать Маркса относительно использования диалектики Гегеля и сказать, что эти методы были поставлены с головы на ноги» [3]. Как их обобществить, это отдельная тема, к которой мы обязательно вернемся.