Виртуализированный мир капитализма - [67]

Это характерно для всех обществ, в которых есть государство. Все остальные обязательства, которые государство берет на себя якобы в интересах всего общества (если господствующий класс является прогрессивным классом, то исторически так оно и есть), фактически связаны с этими функциями. Осуществление распределения как раз и обеспечивает подавление одного класса другим, как раз и является «управлением». В этом и заключается экономический смысл государства. Но: «Распределение само есть продукт производства – не только по содержанию, ибо распределяться могут только результаты производства, но и по форме, ибо определенный способ участия в производстве определяет особую форму распределения, форму, в которой принимают участие в распределении» [2]. То, что само производство противопоставляет себе распределение, свидетельствует о саморазорванном характере производства.

Государство регулирует распределение двояко: напрямую осуществляя его посредством специальных учреждений, занятых охраной распределения по видам деятельности или обеспечивающих непосредственное изъятие и распределение прибавочного продукта (это особенно хорошо видно во всех премодерных обществах, особенно в восточных деспотиях); или опосредованно, законодательно закрепляя как распределение деятельности между людьми, так и соответствующее участие их в продукте, задействуя аппарат принуждения лишь в случае нарушения закона.

Регуляция распределения посредством закона как воли правящего класса – это охрана той или иной формы собственности на средства производства и отношений, соответствующих ей, куда входит и определение сословных статусов, и отношения сословий между собой, способы распределения индивидов по сословиям и регуляции перехода из одного сословия в другое или отсутствие такового.

Государство также выступает и в качестве регулятора обмена не только с помощью разнообразнейших сборов и торговых пошлин, но, главным образом, потому, что монополизирует производство денег как средства обмена или обеспечивает охрану монополии на это отдельных лиц, что ничего не меняет по существу рассматриваемого нами вопроса. Однако, с развитием капитализма, обмен (рынок) развивается и приобретает самостоятельное значение как система распределения. Эта система распределения как продуктов, так и деятельности через рынок рабочей силы, развиваясь, противопоставляет себя государственному распределению. Она замещает, вытесняет господство государства в функциях распределения. Тут мы имеем дело с системами распределения: или посредством государства, или посредством рынка. Потому в эпоху активного становления рынка и свободной конкуренции возникают и общественные движения, направленные на уменьшение роли государства именно в функции распределения.

Новый регулятор распределения требует формального равенства членов общества перед государством и формально-равной свободы – как в выборе деятельности, так и в обмене. Борьба рынка как системы опосредованного распределения и государства как системы прямого распределения выражается в соответствующих общественных движениях, а также в идеологии. Соответствующая «свободному» рынку идеология – либерализм. Экономическим же основанием для него является развитие товарного производства, где товаром становится в том числе и рабочая сила. В премодерных обществах, основанных на натуральном хозяйстве, торговля, как известно, носила лишь вспомогательно-дополнительный характер. Сама экономическая форма обмена предполагает формальное равенство обменивающихся в каждом его акте. В актах обмена они выступают как товаровладельцы, то есть как равные в этом качестве. Их равенство в этом акте обеспечивается эквивалентностью товаров, которыми они обмениваются. Определенная меновая стоимость остается определенной меновой стоимостью, в чьих бы руках она не была, а потому сами эти руки становятся безразличными в акте обмена и потому равными. «Стало быть, если экономическая форма, обмен полагает всестороннее равенство субъектов, то содержание, субстанция, как индивидуальная, так и вещественная, которая побуждает к обмену, полагает свободу Таким образом, в обмене, покоящемся на меновых стоимостях, свобода и равенство не только уважаются, но обмен меновыми стоимостями представляет собой производительный, реальный базис всякого равенства и всякой свободы. Как чистые идеи, равенство и свобода представляют собой всего лишь идеализированные выражения обмена меновыми стоимостями» [2].

Поэтому развитие рынка на определенном этапе требует соответствующей формы государства, которое в тенденции должно заниматься лишь охраной этих самых «свободы» и «равенства». Поскольку труд уже не является прямым принудительным трудом, к нему непосредственно принуждает не другой человек, а логика вещей. Деньги как свидетельство на право пользования чужим трудом и представители всех вещей оказываются более действенным инструментом принуждения к труду и обеспечения классового господства, чем непосредственное насилие одной части общества над другой. Таким образом, в эпоху становящегося капитализма, в эпоху свободной конкуренции государство урезается в функциях прямого распределения и выступает только в качестве внешнего регулятора по отношению к нему, в функции охраны самого принципа распределения – частной собственности на средства производства. Ярчайшим свидетельством этой тенденции является «Декларация прав человека и гражданина» и конституции, появившиеся в эпоху свободной конкуренции, где декларируется свобода граждан и неприкосновенность частной собственности, охрана которой прямо провозглашается основной обязанностью государства. Государство теряет часть своих, характерных для премодерна, функций. Потому либеральные идеологи отводят ему функцию «ночного сторожа», ссылаясь на то, что система регулирует себя сама и не нуждается для этого в государстве.