Virtuality - [23]

Знал бы ты, как я тебя хочу. Знал бы ты, как я хочу тебе это сказать. Но не могу. И я промолчала.

Он сказал:

— А ты хочешь?

Я только кивнула головой.

— Тогда давай сделаем это. Я никогда так этого не хотел.

— На выходные. В субботу. То есть, завтра. Мама уезжает на дачу, а я остаюсь учить уроки. Готовиться к сдаче зачётов.

Нет, это не я сказала. Слова сами вылетели. Откуда-то изнутри. Из души. Да, я люблю его. Да, я хочу его. Я хочу, чтобы он был моим, а я — его. Я готова. Точно.

Зеркало.

Я поворачиваюсь спиной, по-прежнему смотря в зеркало, и смотрю на свой зад. Ужас. Он шире плеч. И на нём складки. Трогаю его. Такая противная, мягкая, как квашня, кожа. На ногах — тоже сало. Вы бы знали, как это плохо, не нравиться себе.

Женя.

Он говорит:

— Отлично, тогда завтра в десять утра на том же месте.

На том же месте — это возле футбольного поля. Мы всегда встречались с ним там, весь этот месяц, а потом уходили гулять по лесу. Я однажды спросила его, почему мы не можем гулять возле школы? Или в парке? А Женя ответил, что все остальные пока не должны знать о наших отношениях. Пусть это будет для них сюрпризом. Он спросил:

— Ты же хочешь сделать им такой сюрприз?

Я могла только согласиться. Вообще, он такой весь понимающий, этот Женя, он такой предупредительный, он всегда знает, что нужно делать, а что нет. А как он целуется… Мы по десять минут целовались, не отрываясь друг от друга. Перед поцелуем и после него он всегда доставал платок и вытирал губы. Он объяснял это тем, что нужно соблюдать правила гигиены, что чистота — залог здоровья. Конечно, я была с ним согласна, и на следующий же после первого поцелуя день тоже стала ходить с платком. И тоже стала вытирать им губы. Женя это поощрял. Его поцелуи были такие страстные, что внутри от них всё ныло и зудело. Ну, там, в низу живота. В общем, вы меня понимаете.

Зеркало.

Ещё бывают подсохшие прыщи, те, которые самые глубокие, которые ты уже когда-то пыталась выдавить, но тщетно. Они самые сложные. Их сложнее всего удалить, они сидят глубоко под кожей. И под твёрдой засохшей коркой, состоящей немного из крови и немного из лимфы. Я прочитала об этом в библиотеке, в какой-то там энциклопедии для девочек. Прежде чем давить такой прыщ, стоит сначала хорошенько распарить его горячей водой, а затем отодрать размякшую корку. И потом — хлоп, и готово.

Женя.

Он пришёл на место, как и договаривались, в субботу. Правда, опоздал на целый час. Он сказал, что у него была очень тяжёлая тренировка в зале. Он такой целеустремлённый и трудолюбивый. А я сидела и ждала его всё это время, пока он тренировался, и как назло пошёл дождь. И негде было укрыться. А я, озарённая своим счастьем, что, наконец-то, это случится, что, наконец-то, я стану самой счастливой женщиной в руках моего любимого человека, не обращала внимания на эти мерзкие капли. Их словно не было. И вся моя одежда, она словно не промокла насквозь. Оказывается, Женя взял с собой зонтик. Какой же он предусмотрительный… Он приобнял меня, и мы шли, не боясь дождя. Он так сильно накрыл меня зонтом, что я толком не видела пути, думаю, даже прохожие меня не видели. Ах, мой Женечка… Какой же он заботливый…

А потом случилось это.

Это было слишком хорошо, чтобы описывать. У меня есть лучшая подруга в школе, её зовут Лена. Мы с ней почему-то редко общаемся, в основном в библиотеке, куда ходят только старшие классы, и то забегают на минутку. Она сказала, что в первый раз всегда больно, и что самый подходящий возраст — тридцать-сорок лет. Я ей всегда верила, на то она и моя лучшая подруга. Она всегда выручит советом, всегда поможет, всегда приободрит, успокоит. Я тоже люблю её, не как Женю конечно, но она очень дорога мне. Это так плохо, что я ослушалась её совета. Я её предала. Но мы ведь лучшие подруги, надеюсь, она меня простит.

Так вот, мне совсем не было больно. Наоборот, очень даже приятно. Этот Женя, он был такой напористый, такой быстрый, такой стремительный, такой сильный… Он взял меня, а я не произнесла ни звука. Я даже не шелохнулась. Нет, я серьёзно, ни разу не шелохнулась, я решила предоставить всё в его руки, он ведь такой опытный и сильный, мой Женечка. А потом мне было так хорошо… Так хорошо, что я точно не смогу пересказать.

Это не то, о чём можно прочитать в энциклопедии для девочек.

И вот, он, склонившись надо мной, обливая меня каплями своего пота, смотрит прямо на меня. Такой властный, такой доминирующий, такой лучший… Он говорит:

— Можно я схожу в душ?

Я ответила:

— Конечно, милый. Тебе всё можно. Я тебя буду ждать. Сколько бы ни понадобилось на это времени.

И только тогда, когда он ушёл, я наконец-то расслабилась и сдвинула ноги, вытянув их и освободив от них руки. Потом опустила на кровать. Внутри всё приятно ныло. Тело пробирало приятной мелкой дрожью. Всё то время, пока мы страстно любили друг друга, я пролежала в одной позе, чтобы ему было удобнее, нет, честно, я ни разу не пошевелилась, даже когда я билась головой о спинку кровати, и моя шея уже начала ныть, я не опустила ноги, и не отпустила руки, сжимающие их и поддерживающие в бездвижном состоянии. Ни разу не шелохнулась, чтобы ему было удобнее. Я всё сделала как надо. Для него. Для моего любимого.