VIP - [3]

Длинные гудки были и на этот раз. На седьмом он повесил трубку. И тут же, как для подстраховки делал всегда, повторил вызов. Длинные гудки — третий, четвертый, пятый. И вдруг ответили — женский голос:

— Вас слушают.

От неожиданности он даже растерялся:

— Это номер такой-то?

Женский голос — какой-то стертый, безжизненный — подтвердил:

— Да, такой.

— Здравствуйте. Как хорошо, что я до вас дозвонился! Могу я поговорить с Сергеем Старостиным?

— Кто его спрашивает?

— Это из Интерпола, его коллега. Моя фамилия Касаев.

— Он был вашим другом?

— Можно сказать и так. У нас были очень хорошие отношения.

— О чем вы хотели с ним говорить?

— К нему возник небольшой вопрос. Не можем найти одну бумагу. Она проходила через него. И я подумал, что Сергей… Алло, вы меня слушаете?

— Да, я вас слушаю, — не сразу ответил женский голос.

— Простите, с кем я разговариваю?

— С его матерью, Ниной Яковлевной.

— Очень приятно, Нина Яковлевна. Извините за беспокойство. Так я могу поговорить с Сергеем?

— Нет.

— Нет? — удивился Игорь. — Почему?

— Потому что Сергей два месяца назад скончался.

Смысл ее слов не сразу дошел до сознания. Игорь только почувствовал, что солнечный день за окном померк, как если бы небо вдруг затянуло тучами.

— То есть как — скончался? — растерянно переспросил он. — Вы хотите сказать, что он…

— Да, он умер.

— Умер?! — поразился Игорь. — Не может быть! Ради Бога, простите, — спохватился он. — Я хотел сказать… Он болел?

— Нет.

— Но… Он же был… молодой… спортсмен!

— Он умер, — повторил женский голос. — Не звоните больше сюда.

— Простите великодушно, я ничего не знал… Только один вопрос: от чего он умер?

В трубке воцарилась тяжелая тишина. И хотя Игорь понимал, что не услышит ничего хуже того, что уже услышал, у него неприятно заныло сердце.

То, что он услышал, было страшным. Игорь почувствовал себя как человек, который вдруг провалился сквозь тонкий лед и вместо яркого зимнего дня оказался в черной глубине, населенной чудовищами.

Она сказала:

— Он застрелился.

III

Уроженец Владикавказа Аслан Касаев перебрался из Северной Осетии в Москву двадцать лет назад, в 1992 году, после кровопролитного осетино-ингушского конфликта. За эти годы он наладил надежные деловые связи с московскими властями, успешно реализовал масштабные строительные проекты, но так и не избавился от легкой кавказской гортанности, которая почти исчезала во время серьезных деловых переговоров и становилась заметной, когда он был среди своих и особенно когда бывал чем-то недоволен. Сохранил он и приверженность моде 90-х годов, носил пиджаки от Гуччи, черные рубашки апаш с расстегнутым воротом и золотой цепью на волосатой груди, любил дорогие машины и дорогие часы. И это ему, как ни странно, шло, придавало моложавости и даже артистичности его погрузневшей к пятидесяти годам фигуре. Последние годы Аслан вкладывал все свободные средства в строительство небоскреба в офисном центре Москва-сити. Предполагалось, что башня будет самой высокой в центре, 365 метров. Те, кто знал о живом интересе Аслана к истории алан, древних осетин, завоевавших с Александром Македонским полмира, с усмешкой отмечали, что в нём пробудился зов предков. Еще со стародавних времен аланы строили в горах сторожевые башни, оберегавшие их поселения от немирных соседей. Построить такую башню в самом центре Москвы — это могло придти в голову только потомку аланов с их неутраченным стремлением первенствовать во всём — в ремёслах, торговле, в хозяйственных и военных делах.

Аслан Касаев входил в первую сотню самых богатых людей России, своего богатства не выпячивал, но и не скрывал. Центральный офис его холдинга «Мегаполис» на Садовом кольце производил впечатление даже на тех, кто часто бывал в представительствах богатых нефтяных и транснациональных компаний. Многоэтажный, основательной сталинской постройки дом был выпотрошен и полностью перестроен. При входе посетителя встречали двери из пуленепробиваемого стекла, вахта напоминала рецепшен пятизвездочного отеля. За десятком мониторов, связанных с видеокамерами наружного наблюдения, следили трое молодых людей в серой униформе частной охранной фирмы, еще двое дежурили возле рамок металлоискателей. В цоколе разместился итальянский ресторан с шеф-поваром из Неаполя. На стенах ресторана были укреплены огромные аквариумы, в которых плавали сибас, дорада, лангусты. Посетитель показывал официанту на живность, которую хотел бы съесть, её вылавливали и отправляли на кухню. К ресторану примыкал зал с двадцатиметровым бассейном и саунами, боулинг с тремя дорожками, отдельное помещение с всевозможными тренажерами.

Приемная Аслана была на втором этаже. В ней дежурили два офис-менеджера — сухопарая дама лет сорока и вторая, молоденькая, с фигурой фотомодели. Стены приемной украшали картины современных русских и осетинских художников. Выбор диктовался вкусами жены Аслана Лолы, владелицы арт-галлереи «Лола-артуа».

Здесь же, на втором этаже, находились личные апартаменты Аслана. Иногда он не заходил в них неделями, но бывало, что жил в них, когда дела не оставляли времени для тягомотной езды по Москве до квартиры в Строгино или до дачи в Жуковке. На остальных этажах были кабинеты топ-менеджеров «Мегаполиса», юристов и экономистов.