Виолетта и Затерянный сад - [54]
К бесчувственному псу приближались два силуэта, высокие, гораздо выше садовых жителей, одетые в длинные пелерины: один в белую, другой в чёрную. Первый толкал перед собой большую деревянную тачку, другой держал над ними широкий, словно вывернутый ветром зонт.
– Глянь-ка, Полночь, опять мёртвое животное. То-то полакомимся!
– Не мёртвое, Забвение. В беспамятстве. Он получил лунный удар. В такой тьме, да с его белой шерстью… Что ж тут удивительного!
– Подожди… Точно! Да это же пёс Защитницы! – воскликнул тот, кого называли Забвение. – Вот так удача! Он же настоящая драгоценность.
– Никакая не удача, – ответил Полночь. – Это именно то, ради чего нас отправил сюда Калибан. Помоги-ка мне погрузить его в тачку.
Занятые погрузкой Бублика, они не заметили пернатое существо, которое внимательно наблюдало за ними, укрывшись в сухой траве неподалёку. Сборщики поместили пса между телами нескольких животных помельче, которых обнаружили ранее лежащими во рвах и норах, словно те утонули в темноте.
Затем, толкая перед собой тачку с добычей, Сборщики тронулись в путь через равнину заброшенных хижин. Их силуэты зловеще вырисовывались в багровом свете нарождающегося дня. Заметившая их птичка – хохлатый чибис – вспорхнула и полетела за ними.
7
Воспоминания о Гвардии
Виолетта стояла перед жилищем своих новых знакомых, медведя Багратионыча и кабана Наполеона. Они делили просторную нору в склоне холма. От Бублика по-прежнему не было никаких новостей. Она уже начинала волноваться. В слабом солнечном свете удавалось едва различать только самые ближние деревья… Однако возле горизонта она заметила кое-что другое – какую-то светящуюся точку. Далеко. Звезда? Но в ночном Саду не бывает звёзд. Тогда огонь?
Пытаясь определить своё положение по окружающим её деревьям, Виолетта поняла, что свет идёт от Кладбища ёлок. Ну конечно же, Перл! Как плохо, что он сейчас не здесь! Она уже успела привязаться к такому блестящему и такому беззащитному ворчуну и чувствовала, что полностью за него отвечает. Хм, интересно, перед кем? Да ни перед кем. Перед собой! А себя не обманешь, как ни старайся… Его надо освободить! И как можно скорее! Он должен быть с ней.
А пока Виолетта решила присоединиться к Наполеону и Багратионычу и вошла в нору. Нора была настолько большой, что вполне могла сойти за маленькую пещеру. Во всяком случае, два столь упитанных животных могли разместиться в ней вполне комфортно.
Бывшие гвардейцы обещали поделиться с ней воспоминаниями о тех временах, когда они, затянутые в мундиры, горделиво прохаживались по аллеям Сада. Присев рядом с ними на небольшой валун, Виолетта спросила, как всё это началось.
– Гвардию с расшитыми мундирами, полками, чинами и всем прочим давным-давно создал тогдашний Защитник… – начал кабан Наполеон.
– Защитник? Что, и мальчики были?
– Да сколько угодно! Сад существовал всегда. И у него всегда имелись Защитники или Защитницы. И все они приносили новые… ну эти, как их?.. В общем, одни строили настоящие города, с тех пор позабытые, другие приводили новых жителей, животных или… ну этих, как их?
– Кстати, идеи-то не всегда были хорошие! – буркнул медведь Багратионыч.
– Вот уж точно. Кто-то позволял природе свободно разрастаться, – продолжал кабан, – а другие, наоборот, хотели всё подстричь, подровнять, сделать аллеи, клумбы и всё такое…
– И охотники были, – ворчливо заметил Багратионыч. – И поэты. Да уж…
Виолетта почувствовала себя неловко. Ей, маленькой и совершенно обыкновенной девочке, выпало стать наследницей всех этих прославленных людей! Что она дала Саду? Проигранную партию в шары? Свои сомнения и промахи? На мгновение ей стало очень одиноко. Вот если бы Бублик был рядом… Она решила, что её скакун знает, что делает, и снова прислушалась к воспоминаниям новых знакомцев.
– Тот Защитник, что создал Гвардию, был очень добрым молодым человеком, – сказал Наполеон. – Он всё время играл на музыкальных инструментах. И рассказывал о своём диковинном мире, где люди только и делали, что убивали друг друга, где они отрубили голову своему королю. Он говаривал, что никогда не сможет воротиться к себе, потому что «псы-рыцари», или «те псы», сожгли его дом. Вот прямо так и сказал.
– Да уж… Он подолгу оставался в Саду, тот мальчуган, – добавил Багратионыч.
– Всё думал, что Буря – это как неприятельская армия. Как эти самые псы-рыцари, которых он так опасался. Говорил: «Когда она придёт, надо будет биться, как смельчаки. А вы смельчаки!»
Всё больше распаляясь от собственных воспоминаний, Наполеон заговорил громче. Да и Багратионыч не отставал:
– Он и униформу нам сшил вместе с садовыми жителями. Они-то всё больше не хотели сражаться, но всё-таки согласились ему в этом помочь. Да-а уж…
– Он нас увлёк! – воскликнул Наполеон. – Нас, животных Сада. Всех, кто ходит, и кто бегает, и кто прыгает, в шкуре или в чешуе. Но не пернатых, не летающих, то есть с теми он не умел разговаривать.
В полумраке Виолетта едва различала силуэты обоих приятелей. Она вдыхала их крепкий запах и слышала скрежет их лап по земле, когда они умолкали, чтобы заняться желудем или грибом.
