Винтовка Фергюсона - [8]

— Волосы нужны? — спросил Дэйви. — Твой.

— Нет, — отказался я. — Варварский обычай.

— У нас тут варварская сторона. Обзаведешься несколькими скальпами, индейцы больше уважать будут.

— Хочешь, бери.

— Нет. По закону он твой.

Кембл старательно переломал стрелы мертвеца, затем его лук. Нож кинул мне, я его поймал.

— Обменяй на что-нибудь, — посоветовал Кембл. — Стоит хорошей бобровой шкуры.

— По-моему, я еще одного подстрелил, — сказал я. — Появился отсюда вот.

— Они как луговые собачки, — прокомментировал Толли. — Не прикончишь на месте, забьются в какую-нибудь дыру.

Мы пошли к месту, где я видел индейца, и Толли неожиданно протянул руку.

— Попал, точно. Видишь, вон там?

На листе ярко краснела кровь. Чуть подальше еще два пятна. Следовать по ним мы не стали: пятна вели в густые заросли, подстреленный мог поджидать нас там.

— В легкое, я бы сказал, — рассудил Кембл. — Ущучил как полагается. Неплохо для туриста. Лучше стрелять и не получится.

— Я не хотел его убить, — проговорил я и осекся.

Это не вполне соответствовало истине. Уж конечно я не хотел, чтобы он меня убил, а ситуация диктовала: или — или.

— Не выстрели ты, он бы посчитал тебя за труса либо никудышного бойца. И презирал бы тебя. Лучше подумай над этим как следует, потому что путь один. Или ты готов стрелять наповал, или едешь домой к маме.

Он был прав, разумеется, и разве не сражались люди всегда и везде? Мы вернулись к огню; кофе уже готовился. Подошел Боб Сэнди. Он разведывал округу и ничего не нашел.

— Унесли ноги, — с сожалением сообщил он. — Дураки они, что ли. Ото, наверно, рассчитывал, с новичком на карауле дело пойдет как по маслу. — Ухмыльнулся мне. — Провел ты их, ничего не скажешь.

— Повезло, — ответил я. — Но и трясся же я!

— Ясно, трясся, — подтвердил Сэнди, — продолжай в том же духе. Перестал трястись — значит, отправляйся назад, потому что иначе ты долго не протянешь.

Мы расселись вокруг костра есть, и, глядя на лица товарищей, я думал о Гомере и греках, раскинувших стан на берегу моря в ожидании наступления на Трою. Люди того же сорта, люди действия и борьбы, не хуже, не лучше.

Глава 4

Словами не передашь, каково в той стране трав. Со всех сторон бесконечность от горизонта до горизонта, и необъятный купол небес над головой.

По мере продвижения от поселений попадалось все больше дичи: бизонов, антилоп стадами до полусотни и больше. У воды мы часто находили следы медведя, иногда ягуара. Волки и мелкая их разновидность, водящаяся в прерии — койоты, — болтались неподалеку от бизонов, выжидая возможности выхватить теленка или неспособного сопротивляться старика.

Мы оставались настороже. Мое детство обрело новую значимость: развитая тогда внимательность вновь пошла на пользу. Я скоро приучился к движению растительности, вызванному ветром, и мгновенно отмечал всякое отклонение.

Интересовался я и другими вещами — ученый во мне не желал отступаться. Уже давно меня занимало влияние климата на историю человечества, особенно на передвижение народов. Внезапное появление гуннов или готов в Европе, к примеру, и первые миграции кельтских племен — что явилось причиной? Давление соседей, растущих в числе? Засуха? Извечное стремление к солнцу? Испокон веков люди занимали свободные пространства, и мы в Америке не отличались от тех же готов, монголов, индо-арийцев, и я задавался вопросом: имели ли мы выбор? Растения немедленно заселяют площади, к которым приспособлены, видимо, тому же принципу подчиняются нации.

Несколько раз нам встречались следы неподкованных лошадей. Целенаправленное движение ясно указывало, что это не дикие лошади, на них ехали индейцы. Я начинал понимать: мой «фергюсон» дает мне безопасность, недостижимую для остальных. И насчет костюма я передумал. Что-то больше подходящее для дороги мне необходимо, но выбрасывать старую одежду не следует, пригодится для официальных случаев. Я припомнил, что американские индейцы большое значение придают соблюдению достоинства и обожают церемонии, и надо отнестись к ним соответственно.

Ото так и не появлялся — скрылся вместе с приятелями, приглашенными на налет. Неожиданность нападения и столь же внезапный конец удивляли меня до сих пор.

Через три дня высокотравье осталось позади. Однако краев с короткой травой мы еще не достигли, они лежали дальше к западу. Рослый бородач, виденный нами раньше, пропал везде, кроме понижений вдоль ручьев. Остался пырей, мятлик, иногда участки грамы и бизоновой травы, что указывало на жаркий, сухой климат.

За водой мы спустились к реке Платт. Широкое песчаное русло, вода мелкая, солоноватая на вкус. Напившись, мы отъехали подальше назад и устроились на ночь в кучке деревьев на возвышении, откуда было удобно стрелять во все стороны.

Сэнди и Хит отправились пасти лошадей, прочие занялись обустройством лагеря, а я скроил охотничью рубашку и пару портков. Кожа не была выделана как надлежит, в пути сделать это почти невозможно. Дома у меня лежало гладкое бревно — расправлять на нем шкуру и соскабливать жир и пленки. Теперь приходилось обходиться чем попало. Замочить дня на три свой материал в воде, размешанной с древесной золой, я тоже не мог. Мочил на остановках и по мере сил отскребал потом волосы. Мозги антилоп мы сохранили, они высохли. Я перетопил их с салом, втер смесь в шкуры, растянул их и аккуратно скатал, чтобы через пару дней отскоблить окончательно и прокоптить. У индейцев такими делами занимались женщины, ну а мне выпало трудиться самому или не было бы у меня пригодной кожи. А я все-таки хотел сберечь свой нынешний наряд для торжественных оказий.