Винтервуд - [54]

Возможно, мне все это только привиделось. В полутьме все казалось таким страшным. Я успела зажечь только одну свечу и, право же, ничего толком разглядеть не могла. Бедная леди. Хозяйка говорит, придется хоронить с кольцами на руках, потому что они сидят так плотно — не снимешь с пальцев. Я никогда не поймала, почему она не распорядилась распилить их прежде чем они так впились ей в кожу. Но она, бедняжка, так любила свои драгоценности. Она будет счастлива захватить хоть часть их с собой.

Из Лондона прибыли две дамы во всем черном, снять мерку с Шарлотты и Флоры для траурных платьев. Дэниел и Джонатан Пит, торчавший в доме дольше обычного, надели на рукава траурные повязки, Флору же превратили в маленькую черную ворону. Даже Эдварда заставили прицепить черный галстук-бабочку и надеть нарукавную повязку. Шарлотта собиралась отправиться на кладбище в длинной черной вуали. Возможно, подумала Лавиния, чтобы скрыть выражение своего лица, ибо, сколько ни пытайся, изобразить скорбь она была не в силах. Глаза ее буквально сияли от облегчения. Похоже, бедная леди Тэймсон умерла как раз в нужный момент.

Однако Джонатан, какие бы надежды он ни питал, по всей видимости, ничуть не был огорчен. Он изображал на лице скорбную гримасу, когда вспоминал, что так положено, но в основном оставался таким же громкоголосым и улыбчивым, как всегда, и все время находился где-нибудь неподалеку: то сидел в библиотеке у камина, то прогуливался по длинной галерее, то расхаживал по оружейной комнате или по саду.

Шарлотта сказала, что он уедет после похорон. Лавиния находилась в библиотеке, когда туда вошли Шарлотта и Дэниел. Она подыскивала книжки для урока Истории, который должна была дать Флоре, и, стоя на коленях за высокой кожаной кушеткой, разглядывала названия на корешках. Она собиралась сразу же дать знать о своем присутствии, но сильнейшее желание узнать о дальнейших планах Джонатона Пита заставило ее хранить молчание.

— До тех пор мы должны продолжать оказывать ему гостеприимство, — сказала Шарлотта. — Как это будет выглядеть, если мы откажем ему в этом?

— Пусть не рассчитывает на наше неизменное гостеприимство единственно потому, что он приходится тебе с какой-то стороны кузеном, — ответил Дэниел. — Мне этот господин не нравится. Мне не нравится его наглость. Я уверен, что он не испытывает никаких чувств к своей тетке. Мне он кажется совершенно бессердечным.

— Ну что ты, он совсем не такой! — воскликнул Шарлотта. — Разве ты не заметил, как он глядит на мисс Херст?

— Я еще не слепой, — коротко ответил Дэниел.

— Может, тебе именно поэтому и не нравится бедняга Джонатан?

— Если ты имеешь в виду, что мне не нравится похотливость, то тогда ты права.

— Мисс Херст что-то не жаловалась.

— Может, ее положение не позволяет ей жаловаться.

— А может, она не усматривает в этом какого-либо повода для жалоб. В ней есть что-то неизменно привлекающее мужчин. Разве ты этого не заметил, дорогой мой? — Голос Шарлотты звучал коварно, вкрадчиво. — Может, если должен убраться Джонатан, ей тоже следовало бы уехать.

— Она уедет, когда в ней не будет нужды. — Голос Дэниела прозвучал так жестоко и непререкаемо, что Лавиния начала себя спрашивать: уж не привиделась ли ей та нежная сцена в галерее? Но она помнила, что он употребил в тот раз слово «беспощадный». В данный момент он лишь проиллюстрировал, что имел тогда в виду. — Не будем больше говорить об этом, — закончил он разговор. — Вряд ли сейчас подходящее для этого время — ведь у нас похороны. Скажи, ради Бога, как долго ты намерена носить эти невероятно мрачные одежды?

Шарлотта рассмеялась тихим журчащим смехом:

— Я тебе в них не нравлюсь? Тогда обещаю: недолго. Тетя Тэймсон не стала бы требовать от меня этого. Она была очень мирской женщиной. Если это может доставить тебе удовольствие, знай, что я заказала несколько более приятных туалетов серого цвета. Я хотела бы заказать светло-лиловое, но этот цвет теперь всегда будет слишком тяжело напоминать мне о мое бедной дорогой тете. Не позволить ли нам себе на Рождество небольшие празднества — разумеется, ничего особенного, а то весь этот мрак скверно действует на детей. Может, позовем совсем немного гостей в Сочельник? — Голос Шарлотты стал беззаботным и веселым — опять эта молниеносная перемена настроения. Они выходили из комнаты. Шарлотта сказала: — Я хотела бы преподнести тебе в подарок новую охотничью собаку. Я слышала, ты говорил, что тебе нужна такая, кроме того, я обещаю не возражать против того, чтобы после Нового года ты пригласил архитекторов…

Лавиния положила на пол отобранные книги и потерла свои затекшие руки. Зачем только она выслушала все это! Подслушивать чужие разговоры — последнее дело. Слова Дэниела были такими жесткими и холодными, и теперь чувство страха, поселившееся в ее душе с момента кончины леди Тэмсон, овладело ею сильнее, чем когда-либо раньше. Шарлотта весело планировала, на что потратить состояние. Ей еще только предстояло узнать, что это состояние принадлежит другой.

— Как мы им скажем? — содрогаясь от страха, спросила Элиза.

— Предоставьте это мне, — ответила Лавиния. — Я это сделаю, когда из Лондона прибудет мистер Маллинсон. И не волнуйтесь, Элиза. Мы ни в чем не виноваты. Воля умирающей должна быть соблюдена.