Винтерспельт - [134]

Шрифт
Интервал

Что сказала бы Кэте по поводу второй причины его отказа, он хорошо себе представляет.

«Если ты считаешь, — слышит он ее голос, — что такое-то событие может либо произойти, либо не произойти, то дай ему произойти!»[91]


Примечание 2


** «Человек — это прежде всего проект, который субъективно живет сам по себе; он не пена, не гниль, не цветная капуста; нет ничего, что существовало бы до этого проекта; ничего нельзя прочитать на небесах; и человек будет прежде всего тем, чем велит ему быть его проект. А не тем, чем он захочет быть»

ГАРАНТИЯ БЕЗОПАСНОСТИ


— Жратва у вас опять такая — с души воротит!

Унтер-офицер из пищеблока только вытаращил на него глаза, словно онемел от такой наглости (он подаст об этом рапорт), но среди поваров был один, что за словом в карман не лез.

— В следующий раз надо будет как следует наплевать тебе в суп, ты, зануда гостиничная, — сказал он. Конечно же, он рискнул сказать это только потому, что вообразил, будто он, Хуберт Райдель, уже снят с линии, как проржавелый автобус.

Райдель ничего не ответил, отвернулся, подозвал сосунка, у которого одалживал котелок и ложку, и сказал ему громко, чтобы все вокруг могли слышать:

— Выплесни это дерьмо!

И пошел в сторону батальонной канцелярии, сопровождаемый взглядами собравшейся почти в полном составе роты — солдат и прочих воинских чинов.

Он снова снял карабин, аккуратно поставил его в угол между стеной и шкафом, сел рядом на стул, на котором сидел до того, — на сей раз без разрешения, поскольку в канцелярии не было никого, кроме писаря в чине ефрейтора, и он мог устроиться поудобнее, не дожидаясь приглашения. (Но он не стал устраиваться поудобнее — сидел, ни на секунду не забывая о выправке, и смотрел прямо перед собой.)

Батальонный фельдфебель, эта штабная крыса, — Райдель не знал его фамилии (тот, кто не был прикомандирован к штабу, с батальоном не соприкасался), ах да, Каммерер, так обращался к нему командир, — этот Каммерер, стало быть, посоветовал ему выйти («Вы отравляете воздух, обер-ефрейтор!»), но Райдель и не собирался выполнять его пожелания. Не хватало еще, чтобы из-за этой задницы с галунами, из-за этого безмозглого типа он прозевал момент, когда командир и тот неизвестный покончат со своими делами. Надо быть совсем уж чокнутым, чтобы не оказаться на месте, когда вызовет командир. Как будто он не знал, что ждать его не будут и заниматься поисками тоже не подумают! Первый попавшийся дежурный унтер-офицер мог бы сделать все за него и переправить этого типа через передовую. Тогда — крышка, конец надеждам отделаться в этой истории с Бореком дисциплинарным взысканием, возможно, даже одним только предупреждением (ибо по какой-то причине, которую Райдель не мог назвать, но прекрасно чувствовал, командир взял бы его под свое покровительство, если бы он проводил незнакомца - Райдель забыл вдруг его имя — туда, где тот чуть не угодил под пулю). Тогда Райдель радовался бы уже тому, что ему не пришили дело о самовольной отлучке с поста.

Шефольд звали его. Доктор Шефольд — так было написано на той бумажонке, которую этот хлыщ сунул ему под нос там, наверху, на позициях, и так он назвался, когда пришел сюда. Вспомнив имя, Райдель почувствовал облегчение. На тот случай, если когда-нибудь станут допрашивать о визите этого странного клиента к командиру, неплохо будет назвать его имя. Райдель не стал раздумывать, почему вдруг пришла ему в голову мысль, что его станут допрашивать, — слово «допрос» просто возникло в его сознании как звук, пока еще отдаленный. «Расскажите-ка нам по порядку, как все было, когда вы привели этого человека к майору Динклаге». Он отчетливо слышал эту фразу.

«Доктор Шефольд». Как он произнес свое имя, тот же сытый тон, какой был у постояльцев, когда они представлялись в вестибюле гостиницы. «Могу я просить вас доложить обо мне господину майору Динклаге?» Тон был такой, будто он разговаривал не со всемогущим батальонным фельдфебелем, а с швейцаром в дюссельдорфском отеле «Рейнишер хоф».

Сидя, словно аршин проглотил, и глядя в одну точку, Райдель сосредоточенно обдумывал, не лишит ли его Шефольд шанса безупречно выполнить задание командира, непосредственно данное ему, ничтожному маленькому обер-ефрейтору. Но, может быть, там, за дверью, на которой висит табличка с надписью «Командир», этот тип уже так основательно выпачкал его грязью, что ни о чем подобном не может быть и речи, и его вызовут туда, в лучшем случае чтобы дать взбучку, после чего ему останется только сматывать удочки и ждать, когда он окажется перед военно-полевым судом? (Предварительное заключение, скорый суд, разжалование, штрафная рота, до конца войны на хлебе и воде в командах смертников; утешением не могло служить даже то, что так же плохо будет Бореку, если удастся подставить и его.)

Если эта зараза расколется и скажет про пинок в задницу, то ему, Райделю, крышка. Тут его ничто не спасет. И в истории с Бореком ему хана: для них это будет последним доказательством того, что он агрессивен, склонен к насилию.

Он уже готовился к худшему. Он пойдет напролом — как танк. Не зря вояки придумали: не помрем, так крепче станем.


Еще от автора Альфред Андерш
Любитель полутени

Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная- повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.


Занзибар, или Последняя причина

Немецкий писатель Альфред Андерш (1914–1980) признан художником мирового масштаба. Главные темы его произведений — человек в тисках тоталитарных режимов, отвращение к насилию в любых его формах, поиск индивидуальной свободы на грани между жизнью и смертью, между «Богом» и «Ничто». При этом Андерш пишет увлекательную, не лишенную детективного и приключенческого элемента, ясную и изящную прозу.В сборник вошли романы «Занзибар, или Последняя причина», «Рыжая», а также документальное повествование «Вишни свободы».


Мое исчезновение в Провиденсе (Схематичные наброски к роману)

Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.


Жертвенный овен

Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.


Беспредельное раскаяние

Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.


Вместе с шефом в Шенонсо

Альфред Андерш (1914 — 1980) занимает видное место среди тех писателей ФРГ для которых преодоление прошлого, искоренение нацизма всегда было главной общественной и творческой задачей. В том его избранных произведений вошли последний роман «Винтерспельт», в котором выражен объективный взгляд на историю, на войну, показана обреченность фашизма, социальная и моральная повесть «Отец убийцы, (1980), которую можно назвать литературным, духовным и политическим завещанием писателя, и рассказы разных лет.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.