Винтерфилд - [26]

— Благодарю вас.

Она подошла к окну и поглядела поверх деревьев на пыльную дорогу, ведущую в город. Потом перевела взгляд на жанровую сценку, разыгрывавшуюся под акациями во дворе. «Я хочу, чтобы ты обнял меня, но боюсь, что ты возомнишь о себе». — «Я хочу тебя обнять, но опасаюсь получить по морде, потому что в глубине души понимаю, что этого заслуживаю».

— А что, если Романо Кадуцци откажется на мне жениться? И останусь я… как это говорят? С разбитым сердцем, и хорошо, если не с младенцем на руках?

— А вот если так, — процедил лорд Грэй, будто уже и не с нею говорил, — и, разумеется, если это дерьмецо все еще будет тебе нужно, мы будем беседовать с ним на уровне его уважаемого папочки.

Улыбнулся и потянулся до хруста.

— Разве это от Романо зависит: хотеть ему жениться или нет? Поиграй с ним, если хочешь. Он твой. Под венец тебя никто силком не тащит, но просто подумай об этом. Идет?

— Угу, — отозвалась Лея, поглощенная перипетиями действия во дворе. — Лорд Грэй, а почему Оттис не женится на Глави?

У нее было самое невинное выражение лица, когда она усомнилась в его способности устроить чьи-то матримониальные планы. Сказать по правде, она и не надеялась когда-нибудь так удачно поймать его на слове.

— Потому что он — зараза, — кротко ответил хозяин Винтерфилда. — Живет во грехе и позорит приличный дом. Они тут все сговорились против меня, а во главе у них — Брего. И когда я пытаюсь на него надавить, у него всегда наготове подходящая отговорка, что, мол, негоже слуге вперед… — Под ее испытующим взглядом он скомкал остаток фразы и поспешно заключил: — Это неинтересно.

Это было более чем интересно, но Лея сделала вид, будто не заметила, что лорд Грэй ступил на скользкую почву, и великодушно не стала его толкать. Однако что-то, сидевшее в самой глубине ее натуры, болезненно вздрогнуло и сжалось, когда ей пришло в голову сопоставить отчаянное Романово «да хоть бы и убил, а я от тебя это получу» с этой хитренькой рокировкой, проведенной с целью сохранения дремотного покоя. И ей подумалось, что непутевый отпрыск клана Кадуцци выглядел на этом фоне не так уж недостойно.

13. Эпистола с иллюстрациями

«Здравствуйте, уважаемый отец! Пишу Вам, дабы изъяснить суть перемен, произошедших в моей судьбе, о коих, без сомнения, до Вас уже дошли слухи. Памятуя также о том, что люди по злобе и зависти способны очернить самые невинные поступки и самые достойные побуждения, я спешу оправдаться в Ваших глазах, ибо высоко ценю Ваше доброе мнение обо мне, но, безусловно, задача моя была бы неизмеримо легче, если бы я знала, в чем именно обвиняет меня молва».

Лея тяжко вздохнула, отложила перо и с отвращением посмотрела на испятнанные чернилами пальцы. Придерживаться высокопарного старомодного шаблона, настоятельно рекомендуемого благонравной девице, пишущей домой, было весьма тягостно, тем паче что на приволье Винтерфилда она и вовсе отвыкла выражаться куртуазно.

— Ну что ты валяешься как пьяная шлюха?

Брови ее приподнялись против ее воли, она встала и выглянула в окно библиотеки, выходящее на тренировочный дворик. Ничего подобного она в Винтерфилде не слышала со времен приезда и тем более не рассчитывала услышать из уст лорда Грэя.

Посреди дворика, лежа животом на песке, распластался Романо Кадуцци. Руками он упирался в землю где-то на уровне груди, согнутые локти торчали над лопатками, на ткани туники расплывалось потное пятно. Судя по всему, он был уже не в состоянии отжиматься. Лорд Грэй стоял прямо перед его носом, видимый лежащим не выше издевательски начищенных сапог. С видимым усилием Романо выпростал из песка подбородок и едко огрызнулся в ответ.

— Давай-давай! — посмеивался лорд. — Тебе, может, проще делать это с помощью языка? Или у тебя есть орган, развитый еще лучше?

Лея фыркнула. Под окнами библиотеки воплощался ночной кошмар леди Рэд: злыдень и бука Грэй, изгаляющийся над маленьким беззащитным Романо. Вот уже неделю молодой Кадуцци ходил по Винтерфилду преувеличенно прямо, так что опытной Лее было ясно, что у него болят бока. Вот уж кого она не жалела ни капельки, однако не могла не признать, что система, которую лорд Грэй применял к ней, была совсем другой.

Не только бранного слова, но и слова упрека она не слыхала от него ни разу, и даже во сне ей не могло присниться, что он даст ей пинка или затрещину. Он, казалось, видел ее насквозь и с тем, что видел, умел обращаться деликатно. А в самом деле интересно, в каком свете представляет ее выходку любимый папочка?

Вряд ли он глядит глубже очевидного факта: беспутная дочь оставила службу, на которую с таким трудом ее устроили по длинной цепочке знакомств и связей, сбежала с немолодым одиноким мужчиной и наверняка живет с ним в грехе.

Она вернулась к письменному столу, обмакнула перо в чернильницу и продолжила с новой строки.

«Лорд Грэй оказал мне честь, предложив совершенствовать мои навыки владения оружием, дабы на следующий год я смогла достойно подтвердить свой титул чемпионки».

Незачем стравливать отца с маркграфиней фон Скерд.

Дворянина такого незначительного ранга Эрна раздавит и пройдет поверху. Поэтому в данном вопросе лучше ограничиться полуправдой.