Виноградник Ярраби - [45]

Но Гилберт вложил в Ярраби столько труда и так гордится делом своих рук, что, я уверена, никогда не захочет отсюда уехать. Я рада, потому что недалеко от нас находится маленький городок Парраматта, а в долине реки Хантер виноградники слишком изолированы от всякой цивилизации.

Впервые я осталась одна, без Гилберта, и сегодня рано утром сильно перепугалась, услышав страшный грохот, и вдруг увидела проскочивших мимо дома, прямо по участку сада Пибоди, трех кенгуру. Это такие странные и неуклюжие существа! Передвигаются они так, словно к их задним ногам приделаны крылья. Выяснилось, что целое стадо кенгуру проникло на виноградник и сильно его вытоптало. Мы страшно рады, что это произошло после сбора урожая, а не до него. Но это одна из опасностей, которые постоянно подстерегают австралийского виноградаря.

Мой белый какаду — я назвала его Эразмом за необыкновенно мудрый вид — закричал от испуга, а может, и от радости, когда произошла вся эта суматоха. Он был, по всей видимости, очень доволен собой и, поквохтав немного, совершенно отчетливо произнес одно слово, которому наверняка научился у меня, — «милость». Он выговорил его со странной интонацией и в то же время скосил один глаз на меня, словно бы зная, что насмешит свою хозяйку. И ведь действительно насмешил. Я так хохотала, что миссис Джарвис пришла спросить, что случилось.

Мы изо всех сил пытались заставить Эразма снова продемонстрировать свое умение, но он не пожелал, ограничившись тем, что повис вниз головой, держась за жердочку одной лапой. Право же, эта птица — прелесть что за клоун.

Когда Гилберт вернется, он привезет с собой наших первых гостей, которые проведут здесь конец недели, — Бесс и Эдмунда Келли, милую суматошную старушку миссис Эшбертон, которую мне очень хочется увидеть, доктора Ноукса и его жену, супругов Уэнтуорт и еще одного виноградаря, некоего мистера Блакслэнда, который известен также как исследователь и слывет интересной личностью.

Впервые комнаты для гостей будут использованы по назначению. Так что можешь себе представить, как будем заняты мы, женщины…»

Погода стала наконец-то прохладнее. Можно было гулять на солнышке и даже получать от этого удовольствие. Юджиния с ее неизменной честностью вынуждена была признаться себе, что временное отсутствие мужа ей приятно. Когда он вернется, они встретятся как старые друзья. Некоторая напряженность во взаимоотношениях между ними — сдержанность с ее стороны, которую ей так и не удалось преодолеть, и недоумение с его стороны — исчезнет. Во всяком случае, она надеялась, что так будет.

Времени предаваться размышлениям над различными проблемами было мало, ибо в доме все сверху донизу было перевернуто. Когда такое случалось в Личфилд Коурт, она всегда этому радовалась. Повсюду скребли и мыли, стлали постели, проверяли запасы продуктов. Юджиния обсуждала с миссис Джарвис предполагаемое меню. Пибоди наводил порядок в саду.

Прошло несколько грозовых дождей, после которых обрабатывать почву стало легко. Посеянные семена трав дали всходы, и появились участки будущих газонов, покрытые легкой дымкой зелени. Посадили розы, черенки которых Пибоди приобрел в нескольких оранжереях Парраматты.

Кроме того, были посажены жимолость, которая должна будет обвиваться вокруг столбов веранды, различные виды местного кустарника, пойнсеттия, мальва и акация, которая, как заверял Пибоди, к весне покроется пушистыми желтыми цветами. Вдоль линии, отделяющей сад от загона для лошадей, Пибоди посадил целую аллейку плакучих ив. Этому Юджиния не слишком обрадовалась: деревья напоминали о детской могиле возле речки. Она не любила бывать в том грустном месте, даже когда там появились черные лебеди. Она стояла на почтительном расстоянии от реки, думая про себя, что черные лебеди напоминают плакальщиков на похоронах.

Но с ивами ничего уже не поделаешь: Пибоди был упрямым существом, с чудачествами которого приходилось считаться.

Однажды, когда Юджиния позволила себе критически отозваться о месте, которое он выбрал для посадки какого-то кустарника, он швырнул свою лопату на землю и ушел. Позднее садовник вернулся, что-то бормоча про себя и бросая подозрительные взгляды в сторону дома. В конце концов кустарник был посажен на расстоянии ровно одного фута от того места, где Пибоди первоначально собирался его посадить. По-видимому, это был наиболее впечатляющий способ принести свои извинения, какой только был известен Пибоди.

Он едва смирился с ванночкой для купания птиц — ее выбросили эмигранты, чья подвода была уже перегружена вещами.

— Для этих паршивых ворон? — воскликнул он.

— Нет, когда сад разрастется, прилетят маленькие птички. Я видела их в саду Правительственного дома. Корольки, трубастые голуби с веерообразными хвостами и зяблики изумительной расцветки.

— Появятся и большие жадные лесные голуби, — мрачно заявил Пибоди. — А также кукабурра и попугаи гала, от которых оглохнуть можно.

Юджиния не обратила на его ворчание никакого внимания. Мечтательным тоном она сказала:

— Мне даже трудно вообразить, что на этом месте удастся создать оазис из цветов, деревьев и птиц.