Виноградная дорога - [21]

— Обычная картина — стресс, боязнь, что примут за убийцу.

— Я не понимаю, почему вы защищаете этого человека. Он явно был не тем, за кого себя выдавал. Для бомжа Вениамин слишком начитан. Потом я видела, какими глазами он смотрел на Вику! В них было такое желание! По-моему, дело было так: Вениамин оказался на кухне один на один с Викторией, в нем взыграли гормоны, он стал ее домогаться. Вика, разумеется, сопротивлялась, и тогда он ее убил, опасаясь, что она обо всем расскажет мужу, и тот отправит его если не в тюрьму, то обратно на улицу. Только так и никак иначе! — со всей убедительностью заявила Ксения. — Больше никто это сделать не мог! И не пытайтесь меня переубедить!

— Ксения Вячеславовна, скажите, а зачем вы приехали в то утро к Бусыгиным? — спросила я, дабы сбить ее спесь.

— Я? То есть как это зачем? — растерялась Семиточенко. — Вика была моей лучшей подругой, почти сестрой. Что за глупые вопросы вы мне задаете?

— Это стандартный вопрос, который обычно задают всем, кто оказался на месте преступления или рядом с ним. С какой целью вы приехали в то утро к Бусыгиным?

— Я не поняла, вы что, меня подозреваете? А это ничего, что ваш эксперт сказал, что почерк убийства мужской?

— Почерк можно подделать. Так как вы объясните свое присутствие в Князево?

— Ясно, значит, прислуга вам уже настучала. Конечно, они обе слышали наш разговор. — Ксения, уличенная в чем-то противозаконном, потупила взгляд. — Ладно, я скажу вам, зачем приехала в Князево. Я несколько раз просила Федора стать инвестором моего нового проекта, но он все откладывал принятие решения по этому вопросу. Накануне я сказала Вике, что больше тянуть с этим нельзя. Если ее муж откажется, то я буду вынуждена взять кредит в банке за кабальный процент. Вика пообещала поговорить с Федором. Вечером она позвонила мне и сказала, что ее муж готов посмотреть мой бизнес-план. Я приехала, но оказалось, что Бусыгин уехал в тот день раньше обычного. Ладно бы на работу! Но он отправился в гольф-клуб. Не знаю, то ли он с самого начала решил меня кинуть, то ли просто забыл про меня, а Вика ему не напомнила.

— А раньше он по утрам играл в гольф?

— Понятия не имею! Хотя… — Ксения призадумалась, — да, однажды я слышала, что он сначала собирался заехать в гольф-клуб, а затем на работу.

— Ксения, признайтесь, вы завидовали своей подруге? — я стала провоцировать Семиточенко на дальнейшие откровения.

— Чему там завидовать? Вика с детства мечтала стать врачом, помогать людям. Поступила она в мединститут, ночами на «Скорой» работала, диплом получила, и что потом? — спросила саму себя Ксения и сама же ответила: — Моя подруга ни дня не работала, потому что вышла замуж. Федор считал, что жена не должна работать. Вика как-то сразу смирилась с участью домохозяйки. Да, поначалу она ею и была, поскольку прислугу они себе позволить тогда не могли. Моя подружка готовила, осваивая блюда средиземноморской и азиатской кухни, пыль по нескольку раз на дню протирала, белые рубашки ему каждый день наглаживала и все ждала, когда же тест на беременность окажется положительным. Года через два она стала уговаривать мужа пройти обследование, поскольку сама уже проверилась, и у нее врачи ничего такого, что бы препятствовало зачатию, не нашли. Бусыгин отказывался под любыми предлогами — то на свою занятость ссылался, то на чудо, которое обязательно свершится, причем без участия врачей. Моя подруга уже о разводе с ним стала подумывать, поскольку ей детишек хотелось. А потом Федору на стройке какая-то балка на голову упала, а он был без каски. Бусыгин впал в кому, Вика от него не отходила ни днем ни ночью, спала на кушетке, а когда не спала, то держала его за руку и разговаривала с ним. Никто не верил, что Федор очнется, только она одна верила. И он пришел в себя, думаю, не без ее стараний.

Мне вспомнилась притча о длинных ложках, которую рассказал мне Венчик. Ее герой, так же как и Бусыгин, пережил клиническую смерть.

— Федор Петрович изменился после комы? — поинтересовалась я, потому что Ксения замолчала, о чем-то задумавшись.

— Простите, что? — уточнила она, и я повторила свой вопрос.

— Да, его словно подменили. Федор стал мягче, научился находить общий язык с нужными людьми, в его голову начали приходить интересные идеи, в результате в бизнесе, который до этого еле теплился, произошел прорыв. Пока муж лежал в больнице, Вика узнала, что у него не может быть детей. В детстве Федор переболел свинкой, она дала осложнение. Моя подруга стала потихоньку подводить мужа к мысли, что можно взять ребеночка из детского дома, он все время уходил от этого разговора. А потом принес домой щенка… Извините, я вас ненадолго оставлю, — Ксения отправилась в спальню, расположенную напротив гостиной.

Двери в обе комнаты остались открытыми, поэтому шкаф с зеркальным фасадом позволил мне увидеть, чем она там занимается. Моему удивлению не было предела — Семиточенко составляла траурный лук. На широкой кровати были разложены черные платья, брюки, юбки и блузки. Она меняла их местами, составляя новые комбинации вещей. Выходило, что проблема того, что надеть на похороны лучшей подруги, волновала ее в данный момент больше всего. Или она взяла тайм-аут в разговоре со мной?