Вино любви - [6]

Холли испытала облегчение, вспомнив, как ускользнула от матери. Рано проснувшись, она отправилась в город, сделала все, что нужно, и даже успела вовремя вернуться, упаковать вещи и укрыться в болотах до появления Клаудии. С этого момента земля принадлежит только ей! Девушка решила не показываться три дня и как следует подумать о будущем.

Предстоит многое сделать. На этой земле нелегко жить, но дедушка справился, и она все одолеет. Он хорошо ее обучил. Здесь полно рыбы, кроликов, белок, оленей. Холли знала, что земля, на которой дедушка выращивал урожай, плодородна и ждет, когда ее засеют. Что ж, если возникнет нужда в деньгах, можно ловить раков и отвозить их в Виксбург. Не такая уж несбыточная мечта купить лодку – тогда и улов станет прибыльнее.

«Все образуется, – размышляла Холли, погружаясь в сон. – Нет, я не перееду в Виксбург. Мать и другие южане, не имеющие корней, возможно, и уживутся с янки, но для меня главное – сохранить свой мир. Здесь я никогда не утрачу свободу». Однако в душе девушки зародилась тревога. Будущее не только манило, но и пугало ее, ибо Холли понимала, что впервые в жизни ее ждет одиночество. Все еще красивая Клаудия, вероятно, скоро выйдет замуж, тогда как у Холли никого нет.

Внезапно она вскочила и, нагнувшись, посмотрела на свое отражение. «А я красивая? Папа всегда утверждал, что красивая, но разве отцы говорят иначе?»

А вот Клаудия постоянно укоряла дочь за то, что она пренебрегает своей внешностью. По мнению матери, женщины должны стараться выглядеть привлекательными.

Холли перекинула косу за спину. В лучах солнца ее волосы отливали бронзой. Может, расчесать их или завить? «Оставь, – сказала она себе. – Не все ли равно, как ты выглядишь в этой глуши?» Девушка села и прислонилась к иве. Сейчас она хотела насладиться своей первой победой и обретенной независимостью. Какое счастье, что удалось уплатить налоги и вернуть себе землю. Теперь никто не отнимет ее, никто…

Солнце уже садилось, когда Холли проснулась. Поднявшись, она увидела таинственную игру теней на опушке. До заката необходимо разжечь костер и раздобыть пищу. Девушка собрала валежник, затем взяла ружье деда и пошла в лес.

Вскоре ее внимание привлек шорох в кустах. Не поддаваясь страху, как всегда учил старик Максвелл, она тихо направилась вперед и увидела мужчину, нагнувшегося над капканом.

Холли разгневалась, ибо ненавидела капканы. К чему такая жестокость? Если зверь должен умереть, то пусть хотя бы не мучается. Кто же осмелился ставить капканы на ее земле?

Она подняла ружье и взвела курок, затем, не выходя на открытое место, твердо сказала:

– Уберите капкан, сэр, и поднимите руки, или вы покойник.

Мужчина повернул голову, однако не сделал того, что требовала Холли.

– Тут лиса попалась в капкан, а я пытаюсь ее освободить. Кстати, полегче с этой штукой.

– Вы устанавливаете эти проклятые капканы, надеясь, что вам повезет. И вы не ошиблись. Но теперь отойдите, я сама освобожу лису.

Мужчина покачал головой, чем несказанно удивил Холли. Обычно все подчиняются, когда на них наведено ружье.

– Эй! – продолжала она. – Может, вы думаете, что я не умею, обращаться с этой штукой? Не обольщайтесь: я пущу ее в ход, если вы не уберетесь отсюда немедленно.

Его смех поразил ее еще больше.

– Где это вы научились так разговаривать? Никогда еще не слышал подобного от леди.

Холли напряглась и вцепилась в курок.

– Сэр, если вы будете продолжать в том же духе, я заставлю вас замолчать навсегда. Повторяю, убирайтесь отсюда!

Незнакомец снова нагнулся над капканом:

– Сначала я освобожу лису, а уж потом сделаю то, о чем вы просите.

Его смелость ошеломила Холли. Между тем незнакомец раскрыл капкан, и лиса, чуть прихрамывая, побежала прочь. Бедняга не понимала, что была на волосок от смерти.

Мужчина поднялся и стряхнул пыль с выцветших брюк.

– Ни одна косточка не сломалась! Так что же все это значит? Я не люблю, когда ко мне подкрадываются и направляют на меня ружье.

Внимательно приглядевшись к нему, Холли почувствовала странное волнение. Она никогда не видела таких необычных глаз, темных, почти черных, но узких, словно полуприкрытых веками. Да, этот глубокий задумчивый взгляд возбуждал в ней необычные ощущения.

Его лицо показалось Холли красивым, несмотря на грубость черт. Решительный подбородок, чувственный рот, черные, как ночная вода, волосы, спадающие на плечи. Брюки и рубашка так тесно облегали незнакомца, что под ними явственно обозначались крепкие мускулы. Он был широкоплеч.

Дав девушке время присмотреться к себе, незнакомец сказал:

– Опустите ружье, если не собираетесь стрелять. Если же собираетесь, то валяйте. – Он криво усмехнулся. – Однако не промахнитесь, второго выстрела не будет.

Холли стиснула ружье.

– Это моя земля, и вам здесь нечего делать.

Незнакомец направился к ней, и она вдруг подумала, что едва ли достанет ему до плеча. Почему от него исходит такое ощущение надежности? Он протянул ей руку:

– Вы не хотите стрелять в меня. У вас нет для этого причин. Меня зовут Скотт Колтер. Я просто проходил мимо.

– И вы клянетесь, что не ставили этот капкан?

Он кивнул:

– Поверьте мне.