Виннипегская Стена и я - [48]

— Я ценю это, — пробормотала я. Я, правда, это делала. Правда, делала.

Он слегка опустил голову и прошел мимо меня вниз по лестнице, которая заскрипела под его ногами. Я ни в коем случае не собиралась зря тратить время и заставлять его делать большую часть работы, даже если он в лучшей форме, чем я, и мышцы у него в четыре раза больше.

Хорошо, я не буду ленивой задницей.

Спустившись вниз, я продолжила перетаскивать вещи. У нас ушло чуть больше получаса на то, чтобы мы перенесли коробки из наших машин в спальню. Затем мы понесли мой телевизор, мои руки уже дрожали от усталости, а пальцы стали влажными от пота. Мне казалось, что за путешествие от моего дома до его я сбросила десять килограммов.

Он очень тяжелый, и у меня чувство, что я надорву спину. Мне удалось удариться пальцами о косяк, и я пробормотала себе под нос «сукин сын».

Мы собрались спуститься за новой порцией вещей, когда Эйден произнес через плечо:

— Ты должна подумать о тренировках верхней части тела.

За его спиной я съежилась. Я, возможно, даже показала ему язык и подняла свои бедные, покалеченные пальцы здоровой руки.

К счастью, переносить книжный шкаф в кабинет Эйдена оказалось легче, и у нас не возникло проблем. Мой новый сосед сам поднял стол наверх, а я потащила стул. По-видимому, либо нам обоим нужен перерыв, или Эйден заметил признаки истощения, которые, как я уверена, заметны на моем лице, так что мы сделали перерыв на обед.

Затем снова появилась неловкость.

Должна ли я приготовить обед или он? Или каждый приготовит себе сам? Я еще не ходила в магазин за продуктами, но Эйден никогда не был скуп на продукты и не жаловался, когда у меня было немного, но...

— У меня две пиццы в морозилке.

— Пиццы? — мы точно в нужном доме? Это мистер Вся-Еда-Основана-На-Растительной-Диете. Его самые обогащенные продукты — это паста с киноа, тофу и темпе.

Он что-то пробормотал себе под нос, и это прозвучало как:

— С соевым сыром и шпинатом.

Я прикусила щеку и кивнула, наблюдая и думая, какого черта с ним произошло за прошедший месяц.

— Ладно.

С этими словами я включила духовку, как и тысячу раз до этого. В отличие от прошлых раз, Виннипегская Стена подошел к холодильнику и сам вытащил еду, затем достал из шкафчика поднос для пиццы, что меня слегка удивило. По крайней мере, когда я была рядом, он никогда не возился ни с какой кухонной утварью, кроме тарелок и приборов.

Я вышла в гараж, чтобы выбросить коробку к остальному вторичному сырью, и замерла. Контейнер заполняли одни коробки от замороженной вегетарианской еды для микроволновки.

Крошечная часть вины засела в моем животе, когда я вернулась на кухню, через пару минут Эйден поставил пиццу в духовку. Я села на то же место, где сидела две недели назад, когда приходила к нему поговорить о его предложении. Странное молчание, казалось, росло между нами, пока он занимал свое любимое место.

— Где Зак? — спросила я, наблюдая, как огромные мышцы его предплечья дергались, пока он растягивал запястье.

Сухожилия на его толстой шее, казалось, трещат, и я знала, это от раздражения.

— Он не вернулся домой прошлой ночью, — прежде чем я смогла что-то сказать, он добавил голосом, полным неодобрения, — Сказал, что он будет здесь.

Но его не было. Зак, уходящий куда-то, это не новость, на самом деле, он часто гулял. И то, что он не вернулся, тоже не редкость. Пару дней назад я говорила с ним, просто чтобы убедиться, что он не против лгать властям, если ему будут задавать вопросы, и что он не возражает против моего переезда. Казалось, он был со всем согласен.

— Все нормально, — ответила я, отлично зная, что по тому, как напрягаются его сухожилия, Эйдена это волнует. — Итак... какой следующий шаг для получения зеленой карты?

Внимание Эйдена было сосредоточено на его руке.

— Сначала мы должны оформить документы.

Документы. Он использовал слово документы, чтобы описать то, что мы делаем. Тошнит ли меня или это изжога?

— Скоро.

— Как скоро? — мой голос звучал более таинственно, учитывая, что я точно знала, во что ввязываюсь.

Эти густые брови изогнулись, а челюсть слегка дернулась.

— Перед сезоном. Я не хочу ждать до конца недели, — произнес он, ссылаясь на ту неделю, когда команда уезжает во время сезона.

Он все еще не ответил на мой вопрос.

— Ладно...

— На следующей неделе у меня ранняя предсезонная игра. Давай сделаем это тогда, — я задохнулась, и он проигнорировал меня, переходя прямо к объяснению. — Мы не можем заполнить петицию, пока не подпишем документы. Ты должна сменить адрес на своей лицензии так скоро, как сможешь, твоя почта должна приходить сюда.

Что я могла сказать? Давай подождем? То, что он говорит, имеет смысл. У него, правда, нет даже одного выходного после предсезонной игры, и из того, что я помню, все они по вечерам. Вероятно, это лучший шанс, что у нас будет.

Но часть меня, та, которая любила все планировать заранее и мысленно готовиться, съежилась.

На следующей неделе. Мы «сделаем это» на следующей неделе.

Вот так легко. Мы должны вместе жить в доме, подписать документы, может сделать пару фотографий — это вообще необходимо? — и затем... прожить следующие пять лет наших жизней.