Виннипегская Стена и я - [121]

Я люблю его. Ненавижу это чувство, но люблю. Я узнавала его, ощущала это движение в своей груди. Я влюблена в Эйдена, больше, чем немного. В моего фальшивого мужа.

И это ужасно. У меня нет на это права. Так дела не делаются. Это соглашение между двумя людьми, которые едва разговаривали друг с другом. Как я смогу прожить так следующие пять лет? Что, черт побери, я буду с этим делать?

Понятия не имею.

— Ты мне веришь, не так ли? — спросил он, вырывая меня из моих мыслей.

Я заставила себя сосредоточиться на лице, которое знала так же хорошо, как и лица своих любимых; напряженно сжатый рот, острые скулы, густые брови. Контроль и дисциплина во плоти.

Я кивнула и выдавила из себя самую легкую, самую фальшивую улыбку.

— Верю. Конечно, я верю, — я коснулась его предплечья. — Еще раз спасибо за то, что заступился за меня.

— Прекрати, — заворчал он.

Теперь я улыбалась более искренне.

— У меня есть крем для синяков, сейчас принесу.

Эйден дернулся назад так, будто я собиралась засунуть хот-дог ему в рот.

— Ты же знаешь, мне плевать на синяки.

— Это плохо. Потому что мне — нет. Завтра он может быть черным и фиолетовым — и я чертовски надеюсь, что так и будет — но лучше, чтобы все было нормально, — я вздрогнула, когда он слегка улыбнулся. — Что ему пришлось сделать? Разбежаться, чтобы дотянуться до твоего лица?

Эйден рассмеялся, даже не поморщившись, когда порез на его лице стал шире.

— Серьезно, Эйден, — я нежно коснулась кончиками пальцев его раненого подбородка. — Он застал тебя врасплох?

Здоровяк покачал головой.

— Он на самом деле смог достать тебя? — не буду лгать, я немного разочарована. То, что Эйдена побили, это как узнать, что Санта Клауса не существует.

Ранее в своей карьере он ввязывался в драки. Я видела пару кадров в сети, когда делилась ими на фанатских страничках, потому что люди порочные и любят такое. И так как он не вспыльчивый мудак, который дерется без причины, каждый раз, когда это происходило, он выбивал все дерьмо из тех, кто пытался наехать на него.

Я была впечатлена. Что еще тут можно сказать?

Потом он странно посмотрел на меня, отчего я заволновалась и нахмурилась.

— Нет, я сделал так, что он ударил первым, и позволил ему сделать это дважды, прежде чем ударил в ответ, — объяснил он.

Коварный сукин сын. Не думаю, что раньше он так привлекал меня, и это включая все те разы, когда он был в обтягивающих шортах.

— Так что, вина лежит на нем?

Один уголок его рта приподнялся в самодовольной улыбке.

— У тебя будут большие проблемы?

Он приподнял свое больше плечо.

— Они могут урезать мою зарплату за игру. Они не посадят меня на скамейку запасных. Сезон в самом разгаре.

Мне стало не хватать воздуха.

— Зарплата за игру?

Это тысячи. Сотни тысяч. Глупая куча денег. Все могут найти в интернете его годовой оклад. Вся эта сумма разделена на семнадцать платежей, которые ему выплачиваются за обычный сезон.

Все эти деньги. Я наклонилась и прижала ладони к коленям, находясь на грани тошноты.

— Меня сейчас вырвет.

Его вздох залетел в одно мое ухо и вылетел из другого.

— Прекрати. Тебя не стошнит. Я приму душ и потом намажу этот крем, — произнес он, слегка похлопывая меня по спине.

Он ошибался. Меня вырвет. Как он, черт побери, просто взял и выбросил столько денег? И ради чего? Из-за идиота Кристина, который думал, что обычные, принятые в обществе правила не применимы к нему?

Я знала Эйдена. Знала, что у него самоконтроль святого. Он обдумывал все свои решения. Он никогда не наслаждался избиением других.

Он хорошо обдумал то, что собирался сделать так, чтобы Кристиан нанес удар первым. Но я не собиралась думать, что он не принял во внимание последствия данной драки.

И он сделал это ради меня.

Что за чертов идиот. Он мог просто дать мне денег, и этого было бы достаточно, чтобы я забыла о том, как Кристиан год назад пытался засунуть свой язык мне в горло и пробовал схватить меня за задницу.

Но даже когда думала о том, как глупо было потерять зарплату за игру, мое сердце наполнило нечто теплое и особенное, но все быстро сменилось чувством вины.

Я побежала наверх, взяла вонючий крем от синяков, который чудесно помогал, и пошла вниз, зная, что мне нужно уменьшить чувство вины, которое я ощущала.

Внизу я достала из морозилки и кладовой кое-какие продукты и включила духовку, чтобы быстро приготовить еду для своего не совсем белого рыцаря в сияющих доспехах.

Когда через некоторое время он спустился вниз, я только закончила готовить киноа и выключила печь.

— Вкусно пахнет, — похвалил он, открыл шкафчик и достал оттуда стакан, чтобы налить себе воды. — Что готовишь?

— Чана масала, — ответила я ему, отлично зная, что он в курсе, что это такое. (Примеч. Чана масала — вегетарианское блюдо индийской кухни).

Я не удивилась, когда из него вырвался голодный звук, и он прислонился бедром к стойке, наблюдая, как я добавляю в большую миску, в которую всегда накладываю ему еду, шпинат. Краем глаза я взглянула на него, рассматривая цветные синяки на его твердом лице.

И меня это злило.

— Из-за чего у тебя такое выражение на лице? — спросил мужчина, который, как я предполагала, ничего обо мне не знал, в то время как я отмерила два стакана зерна и бросила их в миску.