Винни Пух и философия обыденного языка - [34]
«Сыч», сказал Поросенок, недовольно оглянувшись на него. «Пух шептал мне совершенно личное, и не было никакой надобности…»
«Засада», говорит Сыч, «это нечто вроде Сюрприза».
«Да уж», говорит Пух, «нечто в этом роде».
«Засада, я только что хотел объяснить Пуху, это вроде Сюрприза».
«Если на тебя наскакивают неожиданно, вот это и есть Засада», говорит Сыч.
«Особенно крокодилы!», сказал Пух.
«Мы не говорили о крокодилах», говорит Сыч довольно сердито.
«А я говорю», сказал Пух.
Они очень осторожно переправились через ручей по камням, и, пройдя немного, попали на место, где берега расширялись с обеих сторон, так что на каждой стороне вода доходила до прибрежной травы, на которой они могли сесть и отдохнуть. Кристофер Робин, как только он это увидел, сразу скомандовал «Привал» и все сели отдыхать.
«Я думаю», сказал Кристофер Робин, «что мы должны теперь съесть все наше Продовольствие, чтобы дальше так много с собой не тащить».
«Чего съесть?», сказал Пух.
«Все, что мы принесли», говорит Поросенок, принимаясь за работу.
«У всех есть, что поесть?», спрашивает Кристофер Робин с набитым ртом.
«У всех, кроме меня», сказал И-Ё. «Как всегда». Он поглядел на них со своим обычным меланхолическим видом. «Надеюсь, никто из вас не сидит на чертополохе по чистой случайности?»
«Кажется, я сижу», говорит Пух. «Оу!» Он поднялся и посмотрел на свой зад. «Да, я сидел. Я так и думал».
«Спасибо тебе, Пух. Если он тебе больше не нужен». Он подвинулся на место Пуха и начал жевать.
«Вообще говоря, это ему не придает свежести, знаете ли, когда на нем сидят», продолжал он, чавкая. «Уносит из него всю жизнь. Запомните это на другое время, все вы. Немного Осмотрительности, немного Подумать о Других и все будет по-другому».
Закончив свой ланч, Кристофер Робин начал шептаться с Кроликом, и Кролик говорит: «Да-да, конечно». И они пошли вверх по ручью.
«Я не хотел, чтобы слышали другие», говорит Кристофер Робин.
«Совершенно верно», сказал Кролик, важничая.
«Вот – интересно – ты не знаешь – только, Кролик, я думаю, ты не знаешь – как он выглядит, Северный Полюс?»
«Ладно», говорит Кролик, встопорщив усы. «Теперь ты у меня спрашиваешь».
«Я вообще-то знал, только в некотором роде забыл», небрежно сказал Кристофер Робин.
«Забавно», говорит Кролик, «я тоже в некотором роде забыл, хотя, конечно, одно время знал».
«Я полагаю, в земле должен быть воткнут столб».
«Конечно», говорит Кролик «на то и Полюс, чтобы там был столб, а раз столб, он должен быть воткнут в землю, куда его еще втыкать-то».
«Да, я тоже так думаю».
«Вопрос в том», говорит Кролик, – «где именно он воткнут».
«Это как раз то, что мы ищем», говорит Кристофер Робин.
Они вернулись к другим. Поросенок лежал на спине и мирно спал. Ру мыл лицо и лапы в ручье, в то время как Канга объясняла всем и каждому, что это он первый раз самостоятельно умывается, а Сыч рассказывал Канге Интересный Анекдот, полный длинных слов, таких как Энциклопедия или Рододендрон, который Канга не слушала.
«Я не поддерживаю все эти умывания», ворчал И-Ё. «Это модерное бессмысленное помой-за-ушками. Что ты думаешь, Пух?»
«Ну что», сказал Пух, «я думаю…»
Но мы никогда не узнаем, что думал Пух, так как в это время раздался писк Ру, всплеск и истошный вопль Канги.
«Слишком дорогая цена на мытье», сказал И-Ё.
«Ру упал в реку!», заорал Кролик.
Они с Кристофером Робином бросились вниз на помощь.
«Поглядите, как я плыву», пищал Ру из середины водоворота и поспешил вниз по водопаду к другому водовороту.
«Ты в порядке, Ру, дорогуша?», звала Канга в смятении.
«Да!», говорит Ру. «Погляди, как я плыву», и через другой водопад попал к следующему водовороту.
Каждый делал что-то, чтобы помочь. Поросенок, неожиданно проснувшийся, носился взад и вперед и издавал звуки вроде. «Ой! Ну это вобще!», Сыч объяснял, что в случае Неожиданной и Временной Иммерсии Самое Важное Держать Голову Над Водой. Канга прыгала по берегу, повторяя «Ты уверен, что с тобой все в порядке, Ру, дорогуша?» На что Ру, в каком бы водовороте он ни крутился в данный момент, неизменно отвечал «Погляди, как я плыву!» И-Ё подвесил хвост напротив первого водоворота, в который упал Ру и, повернувшись спиной к происходящему, тихо ворчал про себя: «Все это мытье; но держись за мой хвост, малыш Ру, и все будет в порядке»; Кролик и Кристофер Робин устремлялись вперед и звали остальных за собой.
«Все в порядке, Ру, я иду», говорил Кролик.
Но Пух кое-что придумал. Двумя водоворотами ниже Ру он встал с длинным шестом в лапах, а Канга подбежала и перехватила другой конец, и они держали его поперек реки; и Ру, все еще с гордостью лопоча «Поглядите, как я плыву», зацепился за шест лапами и взобрался на него.
«Ты видела, как я плыл», возбужденно запищал Ру, пока Канга его распекала и вытирала. «Пух, ты видел, как я плыл? Это называется плаванье, то, что я делал. Кролик, ты видел, что я делал? Я плыл! Хэлло, Поросенок. Я говорю, Поросенок! Что ты думаешь я делал? Я плыл! Кристофер Робин, ты видел, как я…»
Но Кристофер Робин не слушал. Он смотрел на Пуха.
«Пух», сказал он, «где ты взял этот столб?»
«Я просто нашел его», говорит Пух. «Я подумал, он может пригодиться. Я его просто подобрал».
«Медведь Винни-Пу, которого друзья часто называли просто Пу, жил в лесу, у корня большого дерева…»Первый перевод на русский язык (без указания автора) двух рассказов из знаменитой книги про Винни Пуха.
Могу сказать, что такой книги о Винни-Пухе нет даже в Англии, откуда он, как вы помните, родом. Недаром она — юбилейная! Это, пожалуй, самая-самая полная книга про Пуха — в ней не только Все-Все-Все, но и Всё-Всё-Всё. В ней, между прочим, не восемнадцать глав, как было в прежних изданиях, а целых двадцать, так что она заметно подросла. И кроме того, в ней есть Многое Другое (смотрите Приложения!).Борис Заходер.
Сказочная повесть «Когда-то, давным-давно…» — первая книга А. А. Милна для детей. Впрочем, писатель сомневался, детская или взрослая книга у него вышла: конечно, все в ней сказочно — принцессы, короли, драконы, волшебные превращения, а с другой стороны — она так прочно связана с реальной жизнью, словно написана про нас, ну или про наших знакомых… «Есть только один способ сочинить детскую книжку — написать ее для самого себя… Кому бы ее ни читали, какого бы возраста ни были читатели — одно из двух: либо она вам понравится, либо нет», — утверждал Алан Милн и сам писал именно так: взрослые вещи — для публики, а уж детские — для самого себя и, наверное, о самом себе, ведь он так и остался в душе ребенком.Рисунки Алексея Шелманова.
Роман, который вошел в золотой фонд классического английского детектива.Книга, которую Александр Вулкотт[1] назвал «одним из лучших детективных романов всех времен и народов». Произведение, которым восхищался Реймонд Чандлер[2].Тонкое и увлекательное произведение, в котором основная сюжетная линия — загадочное преступление и интересное расследование — лишь блистательное обрамление для глубокого психологизма писателя, умеющего доказать, что обычные люди, как и обычные вещи — вовсе не то, чем кажутся, а изысканный и хлесткий английский юмор — только прекрасное украшение умных, незабываемых диалогов.
Удивительная сказка А.Милна о медвежонке Винни-Пухе и его друзьях в пересказе Бориса Владимировича Заходера и проиллюстрированная Эдуардом Васильевичем Назаровым стала узнаваемой и любимой. Миллионы ребят и взрослых считают Винни-Пуха своим русским медвежонком. А ведь совсем недавно его называли «Уинни-тзе-Пу» и он не знал ни слова по-русски.
В этой книге вы прочитаете новые истории про Винни-Пуха и его друзей. Вы узнаете о том, как для Иа построили дом на Пуховой Опушке, как Хрюка опять чуть-чуть не попался Хоботуну и что едят Тигеры на завтрак.
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге «Винни-Пух и Лесное Чудовище» вы узнаете о новых увлекательных приключениях самого занятого медвежонка Винни-Пуха.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.