Виннету. Сын вождя - [98]

Я никогда не ценил сокровищ, которые могли стать добычей ржавчины и моли, но золото имело для меня одно-единственное значение – как средство для достижения благих целей. В тот момент я был уверен, что такое отношение к золоту было бы непонятно вождю краснокожих.

– Да, мы у тебя ничего не взяли, – ответил он, – но из-за нас ты не приобрел того, что намеревался получить, и за это я хочу вознаградить тебя. В наших горах лежит много золота. Краснокожие знают места, где его можно найти: нужно только пойти туда и взять. Хочешь, я сам принесу тебе его?

Сотни других, будучи на моем месте, конечно же приняли бы это предложение и ничего бы не добились. Я прочел в его глазах особенное, напряженное выражение ожидания и ответил:

– Благодарю тебя, вождь! Но богатство, приобретенное без труда, не приносит удовлетворения. Только то имеет истинную ценность, что создано собственными руками. Даже если я теперь беден, нет основания думать, что, возвратившись к бледнолицым, я умру с голода.

Напряженное выражение тотчас исчезло с его лица. Он подал мне руку и заговорил сердечным, дружественным тоном:

– Твои слова говорят мне, что мы в тебе не ошиблись. Драгоценная пыль, к которой стремятся золотоискатели, – мертвая пыль! Тот, кто ее случайно находит, обязательно гибнет. Не добивайся ее, потому что она умерщвляет не только тело, но и душу. Я лишь хотел испытать тебя. Золота я не дал бы тебе, но деньги ты получишь – те деньги, на которые ты рассчитывал.

– Это невозможно.

– Я так хочу, и так будет! Мы поедем в те места, где вы раньше работали. Ты окончишь прерванный труд и получишь обещанное вознаграждение.

Я удивленно смотрел на него, не говоря ни слова. Не смеялся ли он? Нет, так не стал бы шутить большой индейский вождь! Или это означало новое испытание? Но и такое предположение казалось невероятным.

– Мой молодой белый брат ничего не отвечает, – продолжал он. – Разве мое предложение неприемлемо?

– Оно приемлемо, но я не могу поверить, что это говорится серьезно.

– Почему?

– Как я смогу окончить то, за что другие были наказаны смертью? Довершить дело, которое ты так строго осудил при нашей первой встрече!

– Ты работал тогда без разрешения того, кто владеет страной. Теперь у тебя оно есть. Мое предложение исходит не от меня, а от моего сына Виннету. Он сказал, что нам не повредит окончание прерванной работы.

– Виннету ошибается. Дорога будет построена, и белые безусловно придут сюда.

Инчу-Чуна мрачно потупил взор и после короткой паузы добавил:

– Ты прав. Мы не можем препятствовать грабежу. Сначала они высылают небольшие отряды, которые мы можем уничтожить. Но это не меняет дела. Потом они придут толпами, и нам придется отступить, чтобы не оказаться раздавленными. Ты тоже не сможешь изменить дела. Или ты думаешь, что они не придут, если ты откажешься измерить этот участок?

– Нет, я так не думаю. Мы можем поступать как угодно, прекратить или продолжать дело, – все равно Огненный Конь промчится через эти земли.

– Тогда прими мое предложение! Ты ничего не потеряешь. Я говорил с Виннету. Мы поедем с тобой – он и я – в сопровождении тридцати воинов. Их будет достаточно, чтобы охранять твой труд и помогать тебе. Потом они проводят нас на восток до тех пор, пока мы не найдем верного пути и не сможем приехать в Сент-Луис, пользуясь Дымящим Каноэ.

– Верно ли я понял? Мой краснокожий брат стремится на восток?

– Да. С тобой отправятся Виннету, Ншо-Чи и я.

– Как? И Ншо-Чи?

– Да, моя дочь тоже поедет. Она очень хочет посмотреть большие поселки бледнолицых. Она останется там, пока не станет похожей на белую скво.

Тут я не мог не выразить удивления, поэтому Инчу-Чуна с улыбкой добавил:

– Мой молодой белый брат, кажется, удивлен! Разве он имеет что-нибудь против того, чтобы мы его сопровождали? Он мог бы об этом прямо сказать.

– Наоборот, я очень рад. В вашем сопровождении я благополучно вернусь на восток. Уже поэтому ваше предложение мне по душе. Кроме того, со мной останутся те, кого я полюбил.

– Хуг! – кивнул он с удовлетворением. – Ты окончишь свою работу и отправишься на восток. Найдет ли там Ншо-Чи людей, у которых она сможет жить и учиться?

– Да. И я лично об этом позабочусь. Однако вождь апачей должен принять во внимание, что бледнолицые не обладают гостеприимством красного человека.

– Я знаю это. Когда бледнолицые приходят к нам не как враги, они получают все, что им нужно. При этом мы не ждем от них чего-то взамен. Если же мы чего-то ищем в стане бледнолицых, то должны оплатить все по высокой, завышенной более чем в два раза цене. Поэтому учебу Ншо-Чи мы обязательно оплатим сами.

– К сожалению, это так. Но великому вождю не стоит так беспокоиться. Благодаря его благородному порыву, я получу немалую сумму, и вы надолго можете стать моими гостями.

– Уфф! Мой юный белый брат так сильно заботится о Виннету и Инчу-Чуне! Но я ему уже говорил, что краснокожие знают много мест, где хранится золото. Есть горы, до основания прорезанные золотыми жилами, или долины, усеянные золотой пылью, которая лежит под очень тонким слоем почвы. Мы приходим в города белых не с деньгами, а с золотом. С золотом, которого достаточно не только для того, чтобы нас угостили глотком воды. И если Ншо-Чи суждено провести у белых много солнц, я дам ей с собой столько золота, чтобы она долгое время ни в чем не нуждалась. Только негостеприимство бледнолицых заставляет нас искать золотые месторождения. Сами для себя мы ими никогда не пользуемся. Когда будет готов к отъезду мой молодой брат?