Виннету - [38]

Я впервые участвовал в «священном обряде» индейцев. Выкурить трубку мира — для них действие исключительно торжественное. Делается это лишь в чрезвычайных обстоятельствах и ко многому обязывает. Позже я много раз курил трубку мира, всегда сознавая значимость этого обряда, но в тот день испытал лишь отвращение. Когда Сэм упомянул о сердце, «привязанном, как мул к дереву», мне было смешно, и только. Моя рука провоняла табаком, и я от всей души обрадовался, что трубка попала в рот индейца. Достав из кармана сигару, я раскурил ее, чтобы перебить противный вкус и запах. И тут заметил, что глаза краснокожих с вожделением обратились ко мне. У Бао отвисла челюсть, причем из открытого рта вывалилась трубка, но он, опытный воин, ловко подхватил ее и опять зажал зубами. Однако весь облик его свидетельствовал о том, что он явно предпочитал одну сигару тысяче трубок мира, набитых благоухающим кинникинником.

Поскольку наша экспедиция поддерживала постоянную связь с Санта-Фе, откуда доставлялись на повозках все необходимые продукты, я не испытывал недостатка в сигарах и на всякий случай взял в поход изрядное количество. Поэтому сейчас я мог угостить всех индейцев. Бао сразу же вынул изо рта трубку и закурил сигару, а его люди, засунув подарок целиком в рот, начали его жевать. И хотя, как известно, о вкусах не спорят, в тот день я поклялся никогда больше не дарить индейцам сигары.

Торжественная часть закончилась. Краснокожие пребывали в прекрасном настроении, и Сэм приступил к расспросам.

— Мои братья говорят, что они выкопали военный топор против апачей, а мне ничего об этом не известно. Когда вы вступили на тропу войны?

— С тех пор прошло две недели, вы, белые, так называете это время. Видно, мой брат Сэм находился далеко отсюда, раз не слышал об этом.

— Это правда. Но ведь совсем недавно племена жили в мире. Что заставило моих братьев вступить на тропу войны?

— Апачи, собаки, убили четверых наших воинов.

— Где?

— На берегах Пекос.

— Там же нет ваших вигвамов!

— Но стоят вигвамы апачей.

— Что делали там ваши воины?

Индеец простодушно выложил всю правду:

— Наши воины собирались ночью похитить коней апачей, но эти вонючие собаки хорошо охраняли свои табуны. Они стали защищаться и убили четверых храбрых воинов кайова. Поэтому мы и откопали топор войны.

Итак, кайова решили украсть лошадей у апачей, но дело сорвалось. Они сами были повинны в смерти своих сородичей, а расплачиваться за это должны были апачи, защищавшие свою собственность. Мне захотелось прямо в глаза сказать этим негодяям все, что я о них думал, и я уже открыл было рот, но Сэм упредил меня, задав новый вопрос:

— Знают ли апачи, что ваши воины выступили в военный поход против них?

— Мой брат считает нас лишенными разума? Мы застигнем их врасплох, убьем сколько сможем и отнимем все, что захотим.

Нет, это уж слишком! Я не выдержал:

— Почему мои храбрые братья хотели отнять у апачей лошадей? Я слышал, что богатое племя кайова имеет коней больше, чем требуется.

Бао с улыбкой посмотрел мне в лицо и ответил:

— Мой молодой брат прибыл к нам из-за Большой Воды и не знает еще, как живут и думают люди в этой стране. Да, у нас много коней, но к нам пришли белые люди и захотели купить их. Им надо много лошадей, столько у нас не было. Тогда белые сказали нам о табунах апачей и обещали за каждую лошадь столько же товаров и «огненной воды», как за лошадей кайова. Поэтому наши воины отправились за лошадьми апачей.

Кто же был повинен в смерти уже погибших воинов и тех, кто еще погибнет? Белые торговцы лошадьми, которые расплачивались спиртным и толкали кайова на грабежи! Мне стало бы легче, если бы я мог высказаться: но Сэм опять остановил меня:

— Мой брат Хитрая Лиса идет в разведку?

— Да.

— Когда остальные воины двинутся за вами?

— Примерно через день.

— Кто поведет их?.

— Храбрый вождь Тангуа.

— Сколько воинов пойдет с ним?

— Два раза по сто.

— И вы надеетесь застать апачей врасплох?

— Мы нападем на них внезапно, как орел на ворон.

— Мой брат ошибается. Апачи знают о намерениях кайова.

Бао с сомнением покачал головой:

— Откуда им это известно? Разве их уши дотянулись до вигвамов кайова?

— Да.

— Я не понимаю моего брата Сэма. Объясни мне твои слова!

— У апачей есть уши, которые умеют ходить и ездить. Мы вчера видели две пары таких ушей. Они побывали вблизи вигвамов кайова и подслушивали их.

— Уфф! Две пары ушей? Значит, два воина вышли на разведку?

— Да.

— Я немедленно должен вернуться к вождю. Он ведет всего двести воинов. Они справились бы с апачами, если бы те ни о чем не ведали. Но раз апачи предупреждены, Тангуа понадобится больше воинов.

— Мои братья должны все взвесить. Инчу-Чуна, вождь апачей, очень умный воин. Увидев четверых убитых кайова, он понял, что апачам не избежать мести, и выехал, чтобы тайком понаблюдать за вами.

— Уфф, уфф! Он был один?

— С ним был его сын Виннету.

— Уфф! И этот тоже! Знай такое, мы бы поймали этих собак! Теперь они устроят нам горячий прием. Я должен предупредить вождя, остановить его и собрать нужное количество воинов. Сэм Хокенс и Шеттерхэнд поедут с нами?

— Да.

— Тогда — по коням!

— Подожди! Я еще не окончил разговор.