Вилы - [25]

Пугачёв дважды посылал на Гурьев своих атаманов, но всё без толку. В январе 1774 года на Гурьёв пошёл сам Андрей Овчинников. Комендант Гурьева прапорщик Иван Мякишин поднял в ружьё полуроту солдат и казачью сотню. Гарнизон стойко оборонялся, даже гурьевский поп Димитрий палил по супостатам из пушки. Но Мякишина свалила пуля, а бунтовщики прорвались за укрепления.

Яик-Урал удивителен. Летом, в межень, он мелкий и узкий, а весной, в половодье, по объёму воды он превышает Волгу. Он блуждает по степи, теряя свои притоки, и выпускает из себя странные реки-«оттоки», умирающие в песках

Офицеров и казачьих командиров повесили. Повесили и отца Димитрия. Трижды верёвка обрывалась, и Димитрий падал на землю, но всякий раз сам снова вставал под виселицу, не желая помилования, только выправлял из петли и раскладывал на груди свою бороду.

Атаманом Гурьева Овчинников назначил казака Евдокима Струняшева, который бунтовал ещё в 1772 году. Струняшев стерёг «узкую дверку» для Пугачёва, но Емельян ею так и не воспользовался. В мае 1774 года к мятежному городку подступила пришедшая из Астрахани команда подполковника Кандаурова. Гурьев капитулировал. Царский суд решил оставить городок и Струняшева без наказания. Ни к чему сеять новые обиды у защитников столь важного места.

Сейчас море отошло от Гурьева на тридцать вёрст. А Россия – ещё дальше. В 1991 году Гурьев и Уральск, бывший Яицкий городок, были отданы Казахстану. Гурьев-городок стал городом Атырау, что означает «дельта реки». «Узкую дверку» яицкого устья Россия беспамятно уступила соседу.

Разгром

На косых плоскостях Общего Сырта крутились мартовские бураны. От Волги по всем дорогам вглубь степей двигались войска государыни, выбивая мятежников из крепостей в снега. Пугачёву следовало бы громить генералов на Сырте поодиночке, но казаки держали Пугачёва между Оренбургом и Яицким городком.

Пугачёв попробовал остановить врага у деревни Пронкиной под Сорочинской крепостью, но был разбит и откатился. Все царицыны генералы сошлись в Сорочинской крепости, соединив свои силы. Эту армию возглавил и повёл на Оренбург молодой князь Пётр Голицын. Под его командованием было 6500 бойцов и 25 пушек.

Отступивший Пугачёв решил встретить Голицына в Татищевой крепости. Здесь собралось 9000 бунтовщиков с 36 пушками. Пугачёв сам шагами промерил вокруг крепости секторы обстрела и воткнул в сугробы колышки – ориентиры для артиллерии.

Пушка пугачёвцев из музея города Златоуст

22 марта колонны Голицына домаршировали до Татищевой. Казалось, что «транжемент» стоит пустой. Разведчиков Голицына в воротах крепости мирно встречала баба с хлебом-солью. Но разведчики заметили мятежников, которые прятались за куртинами и углами цейхгаузов. Разведчики метнулись прочь. Ловушка Пугачёва была раскрыта.

Голицын отреагировал мгновенно. Его лыжники-егеря по сугробам потащили пушки на окрестные высоты. Колонна генерала Павла Мансурова повернула к илецким воротам Татищевой крепости, а колонна генерала Фердинанда Фреймана – к оренбургским. Голицын взял Татищеву в клещи. С холмов загрохотали пушки. Мятежники сбились в «транжементе» в кучу, и ядра валили их целыми рядами. Из ворот крепости на колонны Голицына бросилась крестьянская пехота – и вся повисла на солдатских штыках. Казачья конница увязла в сугробах вокруг Татищевой, и её секла картечь.

Андрей Овчинников крикнул Пугачёву убегать в Бёрды, «чтоб не попасся в руки» Голицыну. Сам Овчинников отступит в Илецкий городок, а Емельян пущай забирает тех, кто хочет сражаться, и прорывается к нему на илецкий плацдарм. С малым отрядом Пугачёв проломил строй солдат генерала Фреймана и помчался к Бёрдам. За снежными холмами угасал гром погибающей Татищевой крепости.

Овчинников дрался в «транжементе», «докудова все заряды не выстрелял», а потом, «падши на коней, пробился прямо сквозь каманду Голицына». Гренадеры и гусары князя уложили в Татищевой крепости полторы тысячи бунтовщиков, и почти две тысячи попали в плен ранеными.

А Бёрды раздирало паникой. Здесь Пугачёв оставил атаманом Максима Шигаева, но Шигаев заметался и не смог усмирить буйную толпу в двадцать тысяч человек. Пугачёв приказал вылить на улицу всё вино, швырнуть в толпу деньги казны и распустить всех с богом – но переколоть тех, кто побежит в Оренбург.

С двумя тысячами конных казаков Пугачёв рванулся в Илецкий городок по тылам князя Голицына. Но в этих тылах Переволоцкая крепость разослала по дорогам аванпосты егерей, и Пугачёв не решился на схватку.

Он отступил в Каргалу. Гостеприимный Муса уже исчез, успев сдать врагам атамана Хлопушу. Порубив местных татар, Пугачёв оставил в слободе заслон и отступил ещё дальше – к Сакмарскому городку. На середине дороги от слободы к городку, у мельницы на речке Каргалке, Пугачёв приказал занять оборону. Здесь мятежники наморозили валы из речного льда и зарядили последние пушки.

Голицын смял заслон в Каргале и ударил по рубежу у мельницы. Ядра покрошили ледяные валы. В атаку ринулись гусары. Бунтовщики не выдержали. Восемь вёрст Сакмарской дороги гусары на всём скаку рубились с казаками и вместе вкатились в Сакмарский городок. По кровавым следам, хрипя, бежали батальоны. Солдаты похватали выбитых из сёдел атамана Подурова, поэта Ванюшку, старика Дубовского, судью Витошнова. От товарищей оттеснили Максима Шигаева, он бросился в Илецк и по пути угодил в плен.