Вилли – маленькая ведьма - [11]

Изумрудный лес охватывает нашу деревушку почти со всех сторон. Не берусь оценить его размеры — никогда далеко в него не забредала. И не могу перечислить всех его обитателей или описать растения. Дети сюда вообще… ну, так считается, не должны ходить. Хотя многие мальчишки и некоторые девочки этой точки зрения не придерживаются. Особенно Линни — её частенько замечали возвращающейся оттуда. Обычно с корзинкой, причём далеко не пустой.

Так вот, в нашем лесу встречаются дикорастущие мандрагоры. Тут, в глубоком полумраке под сенью густо сплетённых ветвей вековых исполинов легко угодить в ведьмины силки. Можно нарваться на боггарта или по неосторожности потревожить пикси. В низине за рекой в озерцах и болотцах живёт гриндилоу. Рассказывали и о встречах с единорогами — это я помянула только о самом впечатляющем. А уж чего попроще — вообще не перечесть. Сквибы сюда одни не ходят — они же не всё могут увидеть. Да и маги без дела не суются. Я, например, никогда никуда не сворачиваю с тропинки, ведущей к морю. Ну… на десяток-другой шагов, не больше. И то только там, где не чересчур густые заросли.

— Вилли! — окликнул меня Байярд, когда я миновала страшную корягу и вышла на край весёлой полянки. — Ты ведь скоро уедешь и долго не появишься здесь.

— Да. Мне пора в школу, — ответила я старому знакомому. — Хорошо ли зажило твоё заднее копыто?

— Хорошо. Кланяйся от меня своему батюшке за эликсир — он мне очень помог. А змеиных выползков я пока не встретил — что-то не везёт мне последнее время. Звёзды не обещают удачи ещё целый месяц.

Эти кентавры всегда разговаривают многозначительными намёками и никогда ни в чём не виноваты. Вот и Байярд сейчас даёт понять, что это не он плохо старался, а звёзды встали особым образом. А то, понимаешь, попросил у отца помощи в лечении, чего-то там ему за это пообещал, а сейчас намекает на то, что склонен отделаться простым «спасибо». Впрочем — лезть в проблемы взрослых мне пока ещё рано. Хотя, змеиные выползки — шкура, сброшенная при линьке — редкий и очень дорогой ингредиент для достаточно серьёзных зелий.

— Хочу подарить тебе на память этот лук, — продолжил кентавр и протянул мне собственно лук в налучи и колчан со стрелами.

— Волшебный? — как-то не слишком навороченной выглядит эта «игрушка».

— Немного, — улыбнулся Байярд. — Тетива не режет пальцев и никогда не ударит тебя по левой руке. Но он не самонаводящийся, если тебя это интересует.

— А стрелы? — продолжила допытываться я.

— И стрелы летят безо всяких чародейских штучек — только туда, куда направлены. Зато наконечник у них изменяется по твоему желанию.

Я спрятала руки за спину и колебалась, принимать ли подарок. Кентавры — непростые существа. Иногда они ни с того, ни с сего начинают кричать, что тут вокруг одни сплошные ихние земли, а все другие люди должны отсюда немедленно убираться. Иногда — вполне дружелюбны и склонны поговорить. Но никогда не поймёшь, что у них на уме. Однако подобный подарок — это здорово. Не то, чтобы это было мне для чего-то особенно нужно — просто люблю пострелять, когда братья позволяют взять их луки.

Помаявшись целую вечность — думаю, с минуту, не меньше — я сказала «спасибо» и пошла своей дорогой. Разумеется, с луком и колчаном.

Новое приобретение доставило много приятных минут — тут всё было сделано точно под меня. С учётом силы и длины рук. И стрелы, едва я этого пожелала, послушно увенчались резиновыми шариками — не хотелось портить стену пристройки, на которой братья начертали мишень.

* * *

Ещё у меня была одна печаль — расставание с моей детской волшебной палочкой. Как бы описал её Олливандер: «Восемь дюймов, вереск, шкурка жабы, мягкая, вялая» — мне её сделал к семилетию всё тот же Патрик Келли. С нею я осваивала азы колдовства под руководством мамы. Мы неплохо сработались, а главное, с её помощью я перестала производить непроизвольные разрушения — от всплесков детской неконтролируемой магии нередко страдали ни в чём не повинные обитатели нашего дома.

Новая палочка, купленная в Косом Переулке, была более решительной и резкой. Поначалу я вообще старалась не прикасаться к ней до прибытия в Хогвартс, чтобы не нарушить правила о запрете колдовства вне школы, но папа объяснил что это ограничение наступает только после начала учёбы, а до тех пор я вправе пользоваться ею, как пожелаю. И ничего мне за это не будет.

Обновка потребовала немалых трудов на обуздание своего норова. Нет, она не упрямилась, а постоянно давала «перелёты» — те же подманенные с её помощью стрелы ощутимо ударили по мне своими обрезиненными концами, а сноп зёленых искр получился настолько ярким, что несколько минут пришлось промаргиваться. Я разбила две чашки, пытаясь поставить их в шкафчик, потом надколола третью и уже четвёртую уверенно поместила, куда хотела. А остальные без труда восстановила — рука и мысль пришли в баланс с инструментом. Я приловчилась к своей новой волшебной палочке.

* * *

Вечером за ужином накануне отъезда папа предупредил, что по его прикидкам в этом году в школу должен поступить Гарри Поттер. И чтобы мы не смели надоедать ему расспросами и всякими знаками внимания. И ещё напомнил, что ждёт от нас подробных писем обо всём примечательном, что происходит в Хоге.