Вилладжио Соньо - [7]

— Нет, книгу.

— Ах да. — Синьор Малипьеро почесал затылок.

Маргарита была почти уверена, что видела, как из волос у него при этом летели искры, а звук, который сопровождал их, не был похож ни на один звук из тех, что ей когда-либо доводилось слышать.

— Возможно, — сказал он, — одна из новых книг доставит удовольствие вашему отцу. Даже в наши дни, синьорина, есть много талантливых авторов. Ваш отец читает Чезаре Дзампиери? О, это замечательно! Его произведения вдохновляют читателя на смелые и благородные поступки. Я даже знаю одного мужчину, который долгие годы был несчастлив в семейной жизни и безропотно терпел сварливую жену и требовательную дочь — простите мне мою откровенность, синьорина, я старик, и вы должны извинить меня, — пока не прочел замечательную книжку Дзампиери. И тогда, проснувшись как-то ночью, когда вся семья спала, он… — Синьор Малипьеро замолчат и улыбнулся, как бы устыдившись себя. — Простите меня. Этот вопрос слишком деликатен для ушей таких юных леди, как вы. Нет, Дзампиери я не стал бы рекомендовать, лучше остановить выбор на медитациях Ореста Ронга. Да, думаю, Ронга может стать идеальным подарком отцу такой прелестной юной леди. — Он повернулся к Франческе: — Полагаю, вашему отцу понравится Ронга. Вы знаете Ореста Ронга? Очень талантливый писатель. Нет? Вы не знаете Ронга? Недалеко отсюда есть магазин, который торгует новыми книгами. Я каждый день отсылаю туда покупателей. «Libri е Libretti».[6] Стоит выйти из моего магазина, и за поворотом… что такое, синьорины?

Обе девочки нахмурились.

— Старую книгу! — сказала Маргарита.

— Старую книгу! — вторила ей Франческа.

Старик вздохнул:

— Ну, если вы настаиваете. Что ж, пойдемте со мной. Посмотрю, смогу ли я что-нибудь найти. Может быть, старинную рукопись без переплета, подпорченную водой, в бурых пятнах, деформированную, без подписи… Постараюсь что-нибудь для вас подыскать.

Что-то царапнуло Маргариту по руке, она посмотрела вниз и успела увидеть, как отдернулась в сторону когтистая лапа. Но это был всего лишь Неро.

— Наверное, он хочет еще бисквита, — сказала девочка, обращаясь к Пеппино.

— Скоро его обеденное время, — ответил мальчик. — Право, не знаю, стоит ли…

Неро встал на задние лапы. Он был достаточно высоким, чтобы дотянуться до прилавка. Пес поскреб по его поверхности, оставив на дереве ряд параллельных царапин. Для обычной собаки у него были слишком длинные, слишком острые когти: они больше смахивали на когти ловчей птицы, чем домашнего животного.

Синьор Малипьеро что-то тихо сказал Пеппино Кампанини, и тот побледнел. Мальчик достал из-под прилавка кусок бисквита и бросил его Неро.

— Пойдемте. — Этторе Малипьеро стоял в занавешенном проходе во вторую комнату. — Пойдемте со мной, маленькие леди, посмотрим, что нам удастся найти, чтобы сделать подходящий подарок ко дню рождения вашего отца. Вы сестры?

Франческа ответила:

— Нет, мы соседки и подруги.

— А-а, хорошо…

Мужчина провел их во вторую комнату. Как и в первой, там было много-много книжных полок. Это была очень странная комната — с пятью стенами вместо привычных четырех. Две стены были заставлены книгами от пола до потолка, две — от потолка до пола, и одна, начинавшаяся на уровне синих глаз Маргариты, была забита ими в обоих направлениях: к потолку и к полу.

В комнате стояло несколько деревянных шкафов, каждый с множеством выдвижных ящиков. Ручки у ящиков, судя но их виду, были выполнены из превосходной слоновой кости. Если это и в самом деле было так, то она, по-видимому, завозилась сюда из далекой Абиссинии.

Центр комнаты оставался свободным, если не считать двух деревянных кресел.

На шкафах стояли масляные лампы и канделябры. Когда девочки вошли в комнату, там горела одна-единственная лампа, отбрасывая мрачные тени. В дрожащем пламени комната казалась вдвойне темной, но синьор Малипьеро поджег от горевшей лампы лучину и с ее помощью засветил остальные лампы и свечи.

— Присаживайтесь, — сказал он подругам. — Я принесу вам несколько книг. О, я занимаюсь этим делом очень давно, юные синьорины. Я покупаю и продаю книги и другие вещи дольше, чем вы можете себе это представить. Уж я-то знаю свой фонд. О да.

Он подошел к стене и принялся изучать книжные полки. Одну руку старик держал у подбородка, которого наверняка уже несколько дней не касалось лезвие бритвы, а другую то и дело поднимал, как бы примериваясь: эту, нет, эту, нет, вот эту… Наконец он испустил удовлетворенный вздох и стянул с полки том, но не отнес его девочкам, а прошел к деревянному шкафу и поставил книгу вверх корешком, так что свет канделябра дрожал на ее красноватом переплете.

Маргарита заметила, что пламя свечей и ламп развевалось, как на ветру. Она и в самом деле ощущала холодный поток воздуха, охвативший лицо и плечи. Взглянув на Франческу, она увидела, как у той колыхалась прядь волос, точно от дуновения ветра.

Синьор Малипьеро пересек комнату и опустился на колени, чтобы видеть нижний ряд книг. Он вытащил оттуда том в коричневом переплете, поизучал его некоторое время, затем задвинул обратно. Девочки услышали, как он пробормотал:

— Нет, нет. Эта не годится. Только не для отца, не на день рождения отца.