Вилла - [3]

Джина мечтала о калифорнийском кастелло, этом громадном доме с его бесчисленными комнатами и слугами, ей хотелось, чтобы ее дети жили в роскоши в ожидании того дня, когда им достанутся все богатства клана Джамбелли. Она имела право на это рассчитывать, ведь, кроме нее, никто не подарил Синьоре внуков.

— Перестань, Чезаре! — сказала она сыну, который оторвал голову кукле Терезы Марии.

Маленький Чезаре кинул оторванную голову через плечо и начал дразнить сестру.

— Говори по-английски, Чезаре! — погрозила ему пальцем Джина. — Ты должен говорить с тетей Терезой по-английски, чтобы она увидела, какой ты умный мальчик.

Тереза Мария, оплакивая смерть куклы, подобрала голову и носилась по проходу, не зная, куда себя деть от горя и ярости.

Не в силах больше этого выносить, Донато вскочил с кресла и скрылся за дверью своего кабинета.

Энтони Авано любил красивые вещи. Он долго выбирал квартиру, прежде чем остановился на двухэтажном пентхаусе с видом на залив. Затем нанял лучшего в Сан-Франциско художника по интерьеру. Затянутые шелковым муаром стены, персидские ковры, мебель из настоящего дуба, современная живопись и скульптура. Стремясь окружить себя всем самым лучшим, Тони Авано целиком полагался на оформителей, портных, брокеров, ювелиров и дилеров. Деньги, считал он, вполне способны заменить недостаток вкуса.

Сам он хорошо разбирался только в одном, а именно в вине. Его погреба недаром слыли одними из лучших в Калифорнии. Пусть на винограднике он не мог отличить сорт «санджовезе» от «семильона», зато у него был великолепный нюх. Именно благодаря нюху он неуклонно поднимался вверх по административной лестнице компании «Джамбелли — Калифорния». Тридцать лет назад Тони женился на Пилар Джамбелли. Однако не прошло и двух лет, как он начал принюхиваться к другим женщинам.

Он первым был готов признаться, что женщины — его слабость. В конце концов, их так много. Когда-то Энтони Авано любил Пилар, насколько он вообще был способен на такое чувство, и, безусловно, любил место, которое занимал в компании как зять Синьоры. Он старался быть осторожным и даже пытался, причем неоднократно, исправиться.

Но потом у него на пути возникала новая женщина, ласковая и очаровательная или страстная и соблазнительная. Ну как тут было устоять? В итоге из-за этой слабости он потерял жену, хотя формально они и не были разведены. Уже семь лет они с Пилар жили врозь, сохраняя тем не менее вежливые, даже дружеские отношения. Сохранил он за собой и пост директора по сбыту в «Джамбелли — Калифорния».

Рене настаивает на браке. А когда ей чего-то хочется, она, как бульдозер, способна смести любые препятствия. Она необузданно ревнива, капризна, властолюбива, часто бывает не в духе и тогда становится холодной и неприступной.

Он был от нее без ума.

В свои тридцать два она была на двадцать семь лет моложе его. Тони, конечно, догадывался, что ее не в последнюю очередь интересовали его деньги, но это его не волновало. Беспокоило Тони другое: уступив и женившись на ней, он лишится того, что ее в нем привлекает. Что же ему делать, черт побери?

Глядя на залив и потягивая вермут, Тони ждал, пока Рене оденется к выходу в свет. Звонок в дверь оторвал его от окна. Поскольку у мажордома был выходной, ему пришлось самому пойти открывать.

— Софи, какой чудесный сюрприз.

— Папа. — Она чмокнула его в щеку.

Как всегда, чересчур красив, подумала она. Хорошая наследственность и отлично сделанная пластическая операция дают о себе знать.

— Я только что из Нью-Йорка и хотела повидаться с тобой, перед тем как ехать на виллу. — Она рассматривала его лицо: никаких следов волнения. — Я вижу, ты куда-то собираешься, — сказала она, обратив внимание на смокинг.

— Да, но не прямо сейчас. — Взяв Софию за руку, Тони провел ее в гостиную. — У нас масса времени. Садись, принцесса, и расскажи, как дела. Чего тебе налить?

Софии наклонила к себе его бокал:

— Налей мне того же. Ты завтра едешь?

Тони отошел к шкафчику, где стояли напитки.

— Куда?

— На виллу.

— Нет, а зачем?

— Разве ты не получил вызов? От Синьоры. Мне сказали, она устраивает очередную встречу в верхах — вся семья плюс адвокаты. Тебе, наверное, тоже надо присутствовать.

— Ну, на самом деле я… — Он не договорил, потому что в комнату вошла Рене.

Это пыла был высокая, пышная блондинка. Платье от Валентино подчеркивало доведенные до совершенства формы. На безупречно гладкой шее поблескивали бриллианты.

— Привет, — сказала София, — Вас, кажется, зовут Рене. Я правильно запомнила?

— За два года можно было бы и запомнить. А ты по-прежнему София?

— Да, уже двадцать шесть лет.

Тони откашлялся, прочищая горло.

— Рене, София прилетела из Нью-Йорка.

— Правда? Тогда понятно, отчего у тебя такой потрепанный вид. Мы собираемся на вечеринку. Можешь пойти с нами. Думаю, у меня найдется для тебя приличное платье.

— Спасибо за заботу, но я заглянула на минутку. Мне надо ехать. Семейные дела. — София поставила бокал на стол. — Желаю приятно провести вечер.

Тони догнал ее у выхода:

— Почему бы тебе действительно не пойти с нами?

— Нет, спасибо. — Она повернулась и, взглянув ему в глаза, увидела в них робкую мольбу о прощении. — У меня сегодня нет настроения веселиться.