Вилла «Инкогнито» - [71]

Прежде чем покинуть Токио, Томас договорился кое о чем еще. Его жена должна была в ближайшее время сопроводить его сестру в некую клинику близ Нью-Дели, где та могла умереть спокойно и с достоинством, чего заслуживает каждое живое существо и ради чего Богом – или Матерью-Природой, если вам так больше нравится, – и был создан опийный мак.

* * *

Пру Фоли сбежала в Нью-Йорк с Бардо Боппи-Бип и вскоре стала продюсером на кабельном телевидении в шутовском шоу Бардо, рассчитанном на геев нынешних, будущих и таких, которые о своих склонностях еще не догадываются. Судя по электронным письмам к Бутси, сестра была вполне счастлива и лишь однажды упомянула, что романтическая страсть к партнерше пробуждается, только когда та в клоунском костюме и в гриме. Причуда, которая рано или поздно должна была привести к печальным последствиям.

Что касается Бутси, то она не чувствовала себя такой уж одинокой. К удивлению сослуживцев, она выкрасила пару прядей зеленым, глаза подвела темно-синим, прицепила к корсажу черные розы и стала посещать заведения вроде клуба «Вервольф». Она решила во что бы то ни стало проникнуть в секту сатанистов, выйти на сатанистов из Лос-Анджелеса и вызволить Дерна из поместья «Плейбоя». Но ее репутация в оккультных кругах рухнула в тот день, когда она назвала Хэллоуин «симпатичнейшим праздником», а первую серьезную осеннюю бурю «очаровательной».

* * *

Дики Голдуайр камни похуже сдал в Бангкоке. После чего по поддельному французскому паспорту поехал поездом в Сингапур, где выручил кругленькую сумму за «голубиную кровь». Вернувшись в Таиланд, он поручил Ксингу передать вдове ее долю, а сам отправился на поиски мисс Джинджер Свити.

– Дики! – радостно заверещала она. – Ты больше не ходить в школу кошмаров? Гитара где?

Через месяц они поженились. Церемония была буддистской, но свадьбу устроили по-западному. На ней пел Элвисьют, и пел чудесно, правда, во время выступления у него дважды пищал пейджер, и он, отработав свое, умчался на следующую гулянку.

Молодожены поселились в Накхонпатхоме, поближе к университету, но через три месяца Джинджер дали студенческую визу, и они – мистер и миссис Пепе Газо – улетели в Колорадо, где Джинджер намеревалась изучать творчество Аллена Гинзберга в Институте Наропа.[40]

Дики, до глубины души потрясенный ограничением свобод и засильем рекламы, приспосабливался к новой жизни с трудом. Он скучал по Фань-Нань-Наню, но о прошлом вспоминал без злобы и без сожалений, и они с мисс Джинджер Свити устроились в Боулдере совсем неплохо. Поскольку случайная встреча с родственниками или знакомыми могла обернуться ненужными неприятностями, Дики жил тихо, не высовываясь, хотя порой на табличках «Созревшие на ветке помидоры» и писал фломастером «Вранье!» – в память о Стаблфилде. Но пойман на этом не был.

Нет никакого проку рассуждать о том, сколь часто и с какими чувствами вспоминал он о Лизе Ко, но одно можно сказать наверняка: случалось, наедине с собой он размышлял о том, что именно имел в виду Стаблфилд, сказав: «Наша Лиза больна неземной болезнью».

Что до гитары, так Дики купил себе новенькую «Martin D-28», на сей раз – настоящую. И наконец дописал свою песню.

Хочешь – голым ходи,

Сексуальней не станешь.

Исповедуй цинизм,

Но не будешь крутым.

Ложь за ложью выстраивай в ряд,

Нацепи на себя маскхалат,

Все равно тебя пробуравит взгляд

Того, кто видит тебя насквозь.

Что остается в конце концов?

Страсти твои, а не пересказ снов.

Святым Граалем считают любовь

Даже в Когнито.

Так что, сестричка, внимательно слушай,

И ты, браток, навостри-ка уши.

Занятно, конечно, в игру играть,

Боли бежать и богов забавлять,

Но успеху с удачей нельзя доверять,

Твое «Я» позабыло, как тебя звать,

И в этом мы схожи, надо признать:

Все мы – инкогнито.

Эпилог II

Тук-тук!

– Кто там?

– Я Самый.

– Неужто ты, Тануки? Давай лезь сюда, если сумеешь. У меня тут все вверх дном. Такого бардака даже Бог Холостяцких Квартир не вынес бы. – Тут в нору Кицунэ пробрался Тануки. – Ой, и впрямь ты! Ты где шлялся, старый плут? Как ты вообще?

– Да как «как»… Как и ты.

– М-да… – вздохнул Кицунэ. – Чертовы людишки. Но нам недолго осталось мучиться. Похоже, они всерьез подумывают о массовом самоубийстве.

– Ага, о глобальном харакири. Но они его иначе называют.

– Само собой. Они называют его прогрессом. А еще национальной безопасностью, энергетической политикой и еще какими-то идиотскими словами. Только и мотивы их, и конечные цели – всё одно. Правда, утешает, что они снова взялись налаживать межвидовое общение. У них там в этих, как их, в компьютерах, появилась Всемирная Паутина…

– Это когда еще было – при Зверях-Предках. Они про все забыли, когда забыли, что и сами звери.

Лис кивнул.

– Все эти выпендрежные технологии оказались в лапах шайки приматов, которые в эмоциональной сфере недалеко ушли от павианов. Это же шимпанзе на бульдозерах, мартышки с бомбами. Ситуация очень опасная, но оно и к лучшему: опасность – предвестие перемен, а перемены – дорога в будущее. В этом мире у нас с тобой есть еще на что надеяться. Да, кстати, твои-то отпрыски справляются лучше многих. Намного лучше. Твоя слава даже до Америки докатилась.