Вилла «Инкогнито» - [70]

– Спасибо… Поверить не могу… Спасибо… Я вам сообщу. Мы это обдумаем и вам сообщим. Спасибо.

И в этот самый миг мадам Ко выпучила глаза, лицо ее перекосилось. Прикрыв рот ладонью, она согнулась пополам. Томас решил, что ее сейчас вырвет. Мужчины смущенно и озабоченно переглянулись. Лиза закашлялась и отвернулась. И стала вытаскивать что-то изо рта. Что-то яркое. Мягкое. И на удивление большое.

С минуту она рассматривала это «что-то», оказавшееся свежей хризантемой. На ней, как роса, блестела слюна. Лиза показала ее мужчинам. Улыбнулась сконфуженно, но не без гордости. А затем быстро ушла в сторожку.

– Вот те на! – воскликнул Леворк. – Это что за чертовщина?

– Ничего особенного, – махнул рукой полковник Томас, выводя приятеля из храма Тануки. – Мадам Ко – циркачка. Это был просто фокус.

Эпилог I

Тела Стаблфилда так и не нашли. И решили, что его останки съел тигр. Однако, что странно, когда прочесывали ущелье, не отыскали ни косточек, ни лоскутка лилового костюма, ни остатков рюкзака, который был при нем (по-видимому, он намеревался переночевать у Дики).

Поисковая партия, состоявшая из Дики и пяти-шести рыдающих молодых женщин, обнаружила две вмятины в грязи – там, где незадолго до этого вышел из берегов ручей, – и, поскольку каждая была раза в два больше размера ступни человека, возникло предположение, что Стаблфилд приземлился на ноги, а поскольку попал в грязь, остался в живых. Подобные «чудеса» случаются. Например, однажды в Новой Зеландии у одного парашютиста не раскрылся парашют, но, так как он приземлился в илистый пруд с утками, обошлось даже без синяков.

Некоторые старейшины утверждали, что от тигров Стаблфилда защищала татуировка. Они уверяли, что Стаблфилд жив-здоров и обитает в какой-нибудь пещере с семейством тануки.

Были и другие слухи, более правдоподобные: их привезли в Фань-Нань-Нань циркачи-путешественники, которые уверяли, что Стаблфилд отправился в Гонконг, где у него был счет в банке, и там его видели, причем не раз. Рассказывали, что он поселился в гавани на роскошной джонке и пишет мемуары. Да, эта книга могла бы украсить не одну библиотеку. Наверное, называться она будет «Пусть гадают», и ее будут резко критиковать те, кто не может смириться с мыслью, что для человека чувство прекрасного является куда более подлинным и предпочтительным, нежели чувства религиозные или политические. Но пока такая автобиография не появилась, нельзя утверждать наверняка, что Марс Альберт Стаблфилд умер. Да здравствует Марс Альберт Стаблфилд!

* * *

Дерн В. Фоли совершил последний и крайне рискованный полет на разваливающемся «Умнике-2» и вновь поселился на вилле «Инкогнито».

Он распустил слуг, расплатившись с ними коврами и мебелью. Сожительницы, в том числе и самая любимая, были вознаграждены ценными предметами искусства и также отосланы прочь. В тот же день Дерн, взяв ножовку, перепилил растяжки троса со стороны виллы. А затем перепилил и сам трос. Когда он закончил, конец, болтавшийся у противоположной стороны ущелья, блестел в лучах полуденного солнца, как огромная сверкающая нитка лапши, свесившаяся через край миски.

Фоли внимательно перечитал каждый стих Библии бесчисленное количество раз, но, не найдя рационального подтверждения расхожего убеждения, что это «слово Господа», забросил священную книгу и сосредоточил свое внимание на флоре и фауне. И если вызывание «духов природы» оказалось бы в конце концов очередной пляской вокруг бездонной черной дыры духа, еще одной бескровной попыткой выжать сок из космической репы – что ж, останутся еще винный погреб и чанду.

А о том, какую особую, упоительную радость он испытывал потому, что в очередной раз избежал капкана властей, и говорить не приходится.

* * *

Раз уж речь зашла о властях, сообщаем, что полковник Пэтт Томас получил задание в Афганистане. Перед тем как отправиться в Карачи, он снова встретился с Лизой Ко в храме Тануки, где сообщил ей, что они с женой, проговорив час по телефону, решили принять ее предложение и удочерят ее дитя. Прежде они относились к подобным идеям с прохладцей, но это особый случай.

Естественно, возникли вопросы. Например, кто отец. Когда мадам Ко сказала, что на этот счет информации предоставить не может, полковник Томас только пожал плечами и списал это на половую распущенность, свойственную людям шоу-бизнеса.

На вопросы о том, где и как супруги смогут с ней связаться в течение года, Лиза отвечала так же уклончиво, но у Томаса создалось впечатление, что большую часть времени она намерена проводить в храме Янаги Мори, и связаться с ней можно будет через тамошнего сторожа.

А что касается того, где она намерена поселиться, когда Томасы заберут ребенка, то Лиза сказала, что ее привлекают леса в окрестностях некоего озера Бива. Чем она будет заниматься, она не могла или не хотела рассказывать, однако дала понять, что возвращаться не собирается. Никогда. Но передала Томасу запечатанный конверт для дочери, который той надлежит вскрыть, когда она достигнет половой зрелости. Поскольку это было единственное условие мадам Ко, полковник дал слово, что выполнит его, и они договорились окончательно. (Речь ее вдруг стала безукоризненной, и фокусов больше не было.)