Вильгельм Завоеватель - [37]

   — Я не испытываю к ним ненависти, — ответил Эдгар. — Я говорил тебе, что моя мать тоже была из ваших краёв. Я не понимаю нормандцев, а быть изгнанником в чужой стране тяжело вдвойне. Но я не настолько глуп, чтобы ненавидеть человека лишь за то, что он не сакс.

   — У тебя благородная душа, — нехотя похвалил Эдгара Рауль. — Скоро ты даже полюбишь нас.

На губах Эдгара заиграла еле заметная улыбка.

   — Например, тебя, Гилберта и многих других. Я благодарен вам за вашу доброту.

Рауль увидел в зале Гилберта де Офея и помахал ему рукой.

   — Гилберт, Эдгар благодарит нас за доброту. Сегодня он очень горд.

   — Он всегда очень горд, — ответил де Офей, приближаясь к собеседникам. — Он назвал меня ленивым псом за то, что я пригласил его сегодня на соколиную охоту. В Англии не знают, что такое соколиная охота!

   — Ничего подобного я не говорил! — возразил Эдгар. — Мы любим охоту и состязания так же, как и вы, а может, и больше. Просто у меня не было настроения.

Гилберт сел на скамейку.

   — Что ж, скоро тебе удастся немного отдохнуть от нас. Мы уезжаем. Да, Рауль?

Рауль кивнул.

   — Мы избавим тебя от своей компании. Герцог отправляется во Фландрию, и мы едем с ним.

   — Очень жаль, — проговорил Эдгар. — Мне будет вас не хватать. Когда вы вернётесь?

   — Кто знает? — пожал плечами Рауль.

Эдгар улыбнулся одними глазами:

   — Я думаю, герцог знает. И если уж кому и знать, то только тебе.

   — Ты замечаешь больше, чем может показаться, — усмехнулся Гилберт. — Конечно, он знает. Но тебе никогда не добиться от него ответа.

   — Я действительно не знаю, — повторил Рауль. — Вы считаете, Вильгельм выдаёт свои секреты каждому встречному? — Рауль посмотрел на Эдгара: — Может быть, мы увидим Тостига, который, говорят, сейчас гостит у графа Болдуина.

Эдгар фыркнул:

   — А мне какое до этого дело? Я не его подданный.

   — Неужели? — брови Рауля поднялись в изумлении. — Но ты подданный Гарольда, не так ли?

   — Гарольд не Тостиг, — отрезал Эдгар.

   — Я уверен, что ты мечтаешь о встрече с Гарольдом, — хитро подмигнул Гилберт. — Он много значит для тебя.

Эдгар промолчал, но румянец вновь выдал его чувства.

   — Каков он? — продолжал Гилберт. — Он похож на Улнофа?

   — Улноф! — презрительно воскликнул Эдгар, — Гарольд ни на кого не похож. Если бы вы видели его, то поняли бы, почему его нельзя сравнивать с остальными братьями.

Вдруг Эдгар замолчал и крепко стиснул зубы, словно сожалея о вырвавшихся у него словах. На поддразнивание Гилберта он отвечал лишь свирепым взглядом из-под нахмуренных бровей. Вскоре Рауль поднялся и пошёл к лестнице, бросив через плечо:

   — Идём, сакс, иначе ты вцепишься в горло бедному Гилберту.

По дороге в галерею Рауль мягко проговорил:

   — Ты принимаешь наши слова чересчур серьёзно. Гилберт не хотел тебя обидеть.

   — Я знаю, — Эдгар перегнулся через перила. Его голубые глаза горели. — Я легко выхожу из себя. Улноф стал одеваться, как нормандцы, он копирует ваши манеры. Это разозлило меня. Мне больно... здесь. — Эдгар показал на грудь.

   — Почему? — удивился Рауль. — Он молод и, в отличие от тебя, не считает нас врагами.

Рауль слегка повернул голову и увидел, что Эдгар пристально смотрит на него.

   — Ты можешь доказать, что вы не враги? — тихо спросил Эдгар.

   — Хорошего же ты о нас мнения!

   — Не о тебе. Мой враг — герцог, потому что я подданный Гарольда и Англии. Я знаю, почему я здесь и почему здесь Улноф и Хакон. Но вы никогда не удержите Гарольда на такой тонкой ниточке.

Рауль не ответил. Он изумлённо смотрел на Эдгара, гадая, как много тот знает. Эдгар скрестил руки на широкой груди.

   — Король Эдуард может передать свой трон кому-то другому, — медленно проговорил он. — Но герцог Вильгельм получит его только после нашей смерти.

Его глубокий грубоватый голос отдавался в глубоких стенах галереи. Вдруг воцарилась тишина, и на Рауля словно снизошло озарение. Он увидел Эдгара у своих ног. Его золотые кудри были запачканы кровью, а руки безвольно раскинуты. Рауль закрыл рукой глаза, словно пытался отгородиться от ужасного видения.

   — Что с тобой? — спросил Эдгар.

   — Ничего. — Рауль опустил руку. — Я не враг ни тебе, ни Англии. Это не в моих интересах.

   — Но ты пойдёшь за своим хозяином, а я — за своим, — возразил Эдгар. — Возможно, ваши желания и не совпадут, но, я думаю, это ничего не изменит. Мы выбрали свой путь и будем следовать за разными людьми. Для нас обратной дороги нет.

Раулю показалось, что Эдгар вздрогнул.

   — Что значат наши ничтожные чувства, наша любовь и ненависть? Ты считаешь меня своим другом, но придёт время, и нас затянет водоворот сражений.

   — Но дружба останется, — возразил Рауль.

   — Как бы мне хотелось... Как бы мне хотелось... — Эдгар вздохнул и покачал головой. — Кто знает, какими дорогами нам придётся пройти, прежде чем всё это кончится. Скорее возвращайся из Фландрии. Я буду скучать.

В конце недели герцог покинул Руан и двинулся во Фландрию. В свите Вильгельма были его брат, граф Мортен, Роберт из О и Роджер де Монтгомери. Очень быстро герцог доехал до Лилля, где тогда располагался двор. Граф и миледи оказали гостям радушный приём. Мудрый граф выслушал речь Вильгельма не моргнув и глазом, хотя и понял, что это лишь предлог для появления норманна при его дворе. Он приказал своим людям проводить герцога в его покои и выполнить любые пожелания великого правителя Нормандии. В течение часа граф мило беседовал с Вильгельмом, затрагивая все вопросы, могущие вызвать у герцога хоть какой-то интерес. О браке же не было сказано ни слова. Вильгельму не сиделось на месте, но он сумел сдержаться. Как только церемония прощания закончилась и за спиной герцога закрылась дверь, он хлопком подозвал слугу.