Виланд - [18]

Причал — или Причальная Ветка — была скрыта от непогоды, от шквалов ветра в самой гущине кроны. Лишь в одном направлении виднелся свободный проход для кораблей, лодок и плотиков. На Причале царил полумрак, там во множестве собирались летучие мыши. Они висели рядами — и Димка едва не прыснул от смеха, потому что на ум пришла картинка из какого-то фильма — большая кладовка с подвешенными к потолку окороками.

Капитан понравился Димке, а Димка пришёлся по душе капитану. Он сказал:

— Бывают те ещё сушёные окуни — не выносят, чтоб на судне кто-то путался под ногами. Мол, паруса не терпят легкомыслия всякого. А я ребятишкам рад... А то ведь скрючишься и присохнешь к мачте, как мумий какой...

Капитан был страшен. Лицо всё в шрамах. Когда-то он плавал по морям и, если верить Йолле, был настоящим пиратом. Однажды он и его команда взяли на абордаж судно с богатым грузом. Но судьба подшутила над храбрецами — хозяин судна оказался могущественным чародеем. И пришлось пиратскому кораблю и всей команде не один век скитаться по морям. Смерть их не брала, стали ходить легенды о жутком Летучем Голландце...

Димка верил рассказу Йоллы, и не верил. Всё-таки капитан Рогас выглядел живым человеком, да и корабль у него оказался новый. Был этот корабль красив, как мечта, и, насколько Димка об этом мог судить — на вид ничем не отличался от настоящего, морского. Димка спросил капитана:

— А ваш корабль и по морям может... — Тут Димка запнулся. Из книжек он знал, что следует сказать: "ходить" — но почему-то слово это никак не хотело слетать с языка. — ...Летать?

Капитан Рогас присел перед Димкой на корточки и положил тяжёлую ладонь на его плечо.

— Когда-то — очень давно! — я пришёл на крохотное судёнышко моего дяди и тоже задавал вопросы... — Он помолчал. — Дядя мой был большой любитель выпивки. Он глянул на меня мутным глазом (второй ему выбили в кабаке) и сказал, чтобы я не приставал к нему с глупостями... В тот день я поклялся, что когда я стану капитаном, любому мальчишке, оказавшемуся у меня на судне, ответят на любой вопрос, какой только будет задан... И я скажу тебе — я очень надеюсь, скоро мы оба убедимся в том, что мой новый корабль так же хорош в штормовом море, как хорош он среди белых облаков...

На палубе "Скользящего" — такое имя было у корабля! — закрепили и Димкин плотик. Димка обрадовался, ходил проведать его, плотик был тёплый от солнца, а глазки от сучков на брёвнах весело поглядывали на маленького хозяина.

Потом полёт. Совсем непохожий на первый, на плотике. Лететь на огромном корабле, когда над тобою вздымаются громады мачт и белоснежные, тугие крылья парусов... Исполинское Дерево-Башня распахивает свои лиственные ворота, и сумрачные чертоги уплывают, сверху обрушиваются водопады света, небесная лазурь и бесконечное пространство внизу, чуть качнувшись, замирают, и потом "Скользящий" идёт ровно, как по струночке, чувство скорости изменяет Димке, он начинает думать, будто корабль отчего-то стал неподвижен...

К Димке подскочил Йолла. За щеками у него — какая-то тайна — Димка уже знает, если Йолла надувает щёки, значит, нетерпение распирает его, он гоняет воздух из-за одной щеки под другую.

Но Димка хитрит. Он не расспрашивает, он ждёт.

— Я сейчас слышал, — выпалил Йолла. — Штурман сказал капитану, что видел у тебя Кристалл. Я надеялся, сказал он, что Маг сам отправится в Город, и разберётся с этим делом, а вместо Мага в экспедиции оказался беспомощный ребёнок... А капитан возразил. Он покачал головой и проворчал, что дело тут хитрое, и всё вышло, может быть, и к лучшему!

Димка слушал, и ему, честно говоря, было мало что понятно.

— Значит, это Маг подстроил — чтобы я летел в Город? Меня хотят испытать?

Йолла покачал головой:

— Если я что-то в чём-то понимаю, Город — неподходящее место для испытаний. Он опасный.

— Может, мне выбрали особое испытание?

— Нет-нет-нет! — заволновался Йолла. — Самое трудное испытание у нас — как раз такое, когда тебе кажется, что ты можешь ничего не делать, просто дрыхнуть, поплёвывать в потолок. И если ты так и делаешь, и ничего не хочешь и не можешь придумать, а только маешься от скуки — то ты обыкновенный человек, и такого просто возвращают домой!

Димка засмеялся:

— Да, трудная задачка — заскучать тут у вас... Смотри! Какие птицы!

Над кораблём пронеслась птичья стая. Димка сперва принял птиц за ласточек, но в следующую секунду тройка летучих созданий решила, видно, познакомиться с воздухоплавателями поближе. Птицы, одна за другою, сорвались вниз, молниями мелькнули перед Димкой — а спустя мгновение были снова там, над белыми парусами. Вся стая описала большую дугу и направилась к западу, стремительно набирая высоту и тая в небе.

Корабль приближался к горной гряде. Когда вершины, позолоченные солнцем, проплывали внизу, Димка тихо застонал от восторга. Ему отчаянно захотелось быть не на корабле, а так... нет, не обязательно птицей. Просто воздухом над этими серо-золотыми гигантами, древними царями Земли в серебристых мантиях. Неподвижных — но не мёртвых. Они думают! — хотелось крикнуть Димке. Если бы я мог прикоснуться к ним, сказать им, что я их слышу!