Виктория - [13]
Глава 5
Мирьям подмигнула Виктории, показывая на детскую попку Тойи, которая задом наперед очень серьезно двигалась к ним по крыше и концом обугленной палки чертила черные квадраты для классиков. Она была моложе их всего на год, но росточком не вышла и выглядела лет на восемь. И голосок у нее был тонкий и мелодичный и очень подходил к миниатюрной фигурке. Квадраты она нарисовала такие крупные, что девчонки пятились и пятились, пока не уперлись спинами в витую железную перегородку, отделявшую их крышу от крыши семейства Нуну. Мирьям, не удержавшись, ущипнула эту маленькую, выпуклую под платьем попку. Тойя вскинулась, погрозила обугленной палкой, мол, как стукнет Мирьям по голове! И они втроем подняли дикий ор.
— Что это у нас нынче за праздник? — добродушно прикрикнул на них Абдалла Нуну. — А ну, брысь с крыши!
— Да мы просто играем, дядя, — ответила Мирьям.
— Тогда играйте тихо, — сказал он и ласково взглянул на свежие ветви пальмы. И чувственно касаясь пальцами, погладил пробившийся сквозь крышу шершавый ствол.
Его зять рядом опылял пальму пыльцой цветка с еще не распустившимся желтым бутоном.
— Погляди, сколько гроздьев будет в этом году! — вскричал зять, жаждущий проявить свое рвение. — Погляди сколько!
— Да вижу я, вижу, — охладил его пыл тесть: он боялся сглаза.
То было весеннее утро, из тех, от которых светлеет на душе и что следуют за прошедшей ночной пыльной бурей. Небо было глубокое и синее, сиянье лучей веселило Виктории душу, и она жадно пила этот прозрачный воздух. Сердце стучало от собственной радости и от красоты птиц, мельканья их крыльев в прозрачном небе. Она с нетерпением ждала, когда Тойя кончит рисовать, потому что уже не могла сдержать бурю чувств и энергию, которые ею овладели. В руках вместо камушка была сухая персиковая косточка, и она нацелилась первой запрыгнуть на черные квадратики, уже почти дорисованные на полу, с которого они перед этим смели пыль, нанесенную вчерашней бурей.
И тут снизу раздался пронзительный крик Наджии:
— Брось прятаться, Виктория, все равно не отвертишься! Я на дармоедов твоего отца ишачить не буду! Тоже мне гости! Жрут, пока брюхо не лопнет. Нет у меня на это сил!
Виктория сразу взглянула на попку Тойи. Девчонка или не услышала, или сделала вид, что не слышит, хотя и была первой среди «дармоедов», о которых кричала мать. Мирьям посмотрела вниз.
— Во Дворе, кормит грудью Саламана, — сообщила она Виктории. — Так и хочется бухнуть ей кувшин на голову. Я бы Богу молилась, чтобы сделал меня сиротой.
— Эй, злючка, так говорить некрасиво! — бросил Абдалла через железную перегородку.
— Прямо не понимаю, как у нее такие красивые детки получаются, — удивленно сказала Мирьям.
— А потому что она и сама была красивой, — объяснил невидимка Абдалла. — Ты приглядись. Было время, когда она была красавицей.
Мирьям отошла в дальний конец крыши, чтобы сосед не услышал. И шепнула хриплым от волнения голосом:
— Тойя, иди сюда!
Тойя выпрямилась и подошла с послушанием бедной родственницы. Все с той же обугленной палкой в руках она стояла перед Мирьям и выводила на красной пыли правильные круги.
— А ты когда родишь? — спросила Мирьям.
Головы трех девочек склонились, сблизились и стали похожи на лепестки черного цветка.
Тойя снисходительно усмехнулась:
— Да как я могу забеременеть, если у меня еще и месячных нету!
Мирьям не понравилось, что кто-то понимает в этих делах больше нее, и она недоверчиво взглянула в Тойино личико:
— А это при чем?
— Так сказала мама, — ответила та, — и женщина, которая готовила мое тело к Дагуру, тоже поклялась, что так все и будет.
Мирьям и сама не больно-то во всем разбиралась.
— Никто не знает, что у вас там творится! — с упреком сказала она.
Тойя опустила голову. Готова была открыть все секреты, только попроси.
— А я не знаю, что про нас говорят.
— Рассказывают, что между Дагуром и твоей матерью был договор. Из-за того что у тебя нет отца и вы бедные, она ему разрешила на тебе жениться и взять к себе жить, но при условии, что он это сувать не станет, пока не придут месячные.
— Это правда, они договорились, — согласилась Тойя легко и по-деловому.
Виктории показалось, что любопытство еще не повод так вот расспрашивать девочку.
— Но он ведь слово не сдержал, правда? Ну скажи, скажи! — приставала Мирьям.
Тойя улыбнулась. Расспросы Мирьям ее не сердили, она понимала, что той интересно — а ведь она старшая, — и была рада угодить этой славной девочке.
— Нет. Не сдержал… — прошептала она.
Мирьям зажмурилась:
— Так что, он так вот и вставляет тебе внутрь?
Лицо Тойи зарделось.
— Ага, вставляет.
Виктория чуть не потеряла сознание. Возбужденный голос Мирьям жег уши, как раскаленные угли. И ей странно было, что Тойя по-прежнему весела и спокойна.
— Убейте меня, если я что понимаю! — вскричала Мирьям. — Так чего ж он обещал, что не будет?
— Это не из-за беременности и детишек. Просто у таких маленьких девочек, как я, вообще все маленькое. И у тебя так, и у Виктории. И если мужчина вскочит, так может много чего порвать. Это очень опасно.
Мирьям изумленно ее разглядывала.
— А Дагур вскакивает и у тебя ничего не порвалось?
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
Роман «Эсав» ведущего израильского прозаика Меира Шалева — это семейная сага, охватывающая период от конца Первой мировой войны и почти до наших времен. В центре событий — драматическая судьба двух братьев-близнецов, чья история во многом напоминает библейскую историю Якова и Эсава (в русском переводе Библии — Иакова и Исава). Роман увлекает поразительным сплавом серьезности и насмешливой игры, фантастики и реальности. Широкое эпическое дыхание и магическая атмосфера роднят его с книгами Маркеса, а ироничный интеллектуализм и изощренная сюжетная игра вызывают в памяти набоковский «Дар».
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.