Викториум - [4]

— Лашманов, — обратился я к подпоручику, — вы не против моего соседства?

— Ничуть, — кивнул мне тот. — Располагайте моим купе, как своим домом. Вещей у меня немного. Места они почти не занимают.

— Мои — тоже, — улыбнулся я.

Поезд катился на юг. Обладая статусом особого, он летел вне расписания. И все остальные были вынуждены уступать ему пути. Останавливались мы только для того, чтобы заполнить котел паровоза и тендер. Стояли на станциях не больше часа, пока рабочие закидывали в тендер уголь. Делали это весьма споро. Потому что за спинами их стояли солдаты нашего конвоя, всегда готовые подогнать нерасторопного хорошим пинком или зуботычиной. Отдельно покачивался с носка на пятку фельдфебель с карманными часами в руках. Если рабочие выбивались из графика, их начинали подгонять, не особенно церемонясь.

Подпоручик Лашманов оказался почти идеальным соседом для меня. Про порядки в инженерном полку, где я якобы прежде служил, не особенно расспрашивал. Задал пару вопросов для проформы — от них я отделался стандартными фразами. Они могли относиться к любому другому полку или инженерному батальону Империи. Зато подпоручик любил играть в шашки. Мы с ним часами проводили над клетчатой доской, переставляя черные и белые фигуры.

Поручик Негодяев попытался организовать несколько раз в салоне карточную игру. Однако к этому весьма негативно отнесся Радонежский. И импровизированное казино быстро прекратило существование. Хотя и без этого идея эта не вызвала среди офицеров особого энтузиазма. Не было ни у кого из нас таких денег, чтобы даже «расписать банчишко по-маленькому».

Однако Негодяев не унывал. Он на всех остановках пропадал — и возвращался уже почти к самому отправлению. Всякий раз поручик умудрялся принести то ящик шампанского, то внушительную упаковку черной икры, то несколько кругов заграничного сыра. В общем, разные деликатесы. Пару раз приходил с большими букетами цветов. Он кидал их под ноги Зарине. Понятно, что и деликатесы предназначались для того, чтобы произвести впечатление на девушку-инженера. Однако та была холодна. И попросту не замечала его неуклюжих ухаживаний.

Продолжалось это до тех пор, пока с Негодяевым не поговорил командир батальона. Разговор произошел при всех офицерах, однако в отсутствии предмета воздыханий поручика.

— Довольно уже, молодой человек, — прямо заявил ему подполковник Вергизов. — Прекратите эти ваши кунштюки. Мы здесь для того, чтобы делом заниматься. И Зарина Акимовна — такой же участник нашей инспекционной поездки, как и любой из офицеров. Безо всяких скидок на пол. И с этого дня я приказываю вам, поручик Негодяев, закончить все ухаживания за инженером Зариной Акимовной Перфильевой. Если вы продолжите оказывать ей знаки внимания, немедленно отправитесь под арест. Вплоть до самого прибытия в Джанкой.

На этом инцидент был исчерпан.

Хотя Негодяев не перестал пропадать на остановках и возвращаться с деликатесами. Но теперь, похоже, он стал делать это только для того, чтобы показать всем нам, что и до того делал это не из-за Зарины. Смешно, конечно, но это позволяло разнообразить наш довольно однообразный рацион.

На второй неделе путешествия нам с Лашмановым окончательно надоели шашки.

После завтрака мы подошли к Негодяеву. Тот так и остался сидеть за столом, тасуя карты.

— Распишем пульку? — предложил я. — По полушке за вист?

— Не маловато ли будет? — покачал головой Негодяев. — Может, хотя бы по полрублика?

— Вы во время остановок, наверное, еще и обывателей обыгрывать успеваете, — усмехнулся я, садясь напротив него. — От скуки стоит играть исключительно на такие деньги, какие не жалко потерять.

— Ну раз все равно заняться нечем, — пожал плечами Негодяев.

Третьим сел Лашманов. Он же вынул несколько чистых листов бумаги. Принялся расчерчивать на них «пули». И судя по сноровке, подпоручик был отнюдь не чужд этой азартной игры.

Вскоре карты затянули всех нас. Даже Зарина не отказалась сесть с нами. Мы азартно резались под мизерные взятки. И это каким-то образом сблизило нас. Спаяло. Сделало настоящим коллективом.

Ближе к прибытию в Джанкой мы уже начали организовывать настоящие турниры. К ним присоединился и генерал Радонежский с неразлучным врачом-адъютантом Бойковым. Играть со штабс-капитаном было тяжелее всего. Из-за маски никак нельзя понять его реакцию на сданные карты, на расклады, на игру других. А ведь наблюдение за другими — это едва ли не половина хорошей игры.

Поезда по Таврии ходили только до Джанкоя.

Там мы должны были перегрузить «Святогора» на прочную повозку. И к Перекопу отправимся уже по накатанному тракту. Пусть и не в пульмане, но, все равно, путешествие по апрельской Таврии не было лишено определенной приятности.

Но меня с самого Джанкоя мучили мрачные мысли. И с каждым днем на душе становилось все тяжелее и тяжелее.

Глава 2

Подпоручик Владимир Данович командовал взводом, что называется, без году неделя. Потому командованием Таврической пограничной бригады к нему был приставлен опытный унтер Федот Мазуров. Седоусый дядька прошел горнило войны с турками. Потерял правую ногу, но остался на службе. К настоящей строевой службе Мазуров был не пригоден, даже со сравнительно неплохим протезом. Однако в Таможенной страже ему место подыскали. Пришлось только выучиться держаться в седле.